О перспективах компании рассказал ее генеральный директор.

Большие структурные изменения в компании, новые кадровые назначения, экономическая ситуация на «Северстали», в отрасли и в регионе, борьба с коррупцией, а также будущее череповецкого хоккея и социальной сферы — наиболее острые и широко обсуждаемые проблемы были затронуты в беседе генерального директора ОАО «Северсталь» Алексея Мордашова с главными редакторами СМИ Череповца и Вологодской области.

О ситуации в отрасли

Некоторые западные эксперты говорят о том, что кризис в металлургической отрасли связан с перепроизводством стали, и рекомендуют чуть ли не закрывать действующие предприятия. И некоторые западные компании действительно приостанавливают свою деятельность. В Череповце время от времени возникают разговоры о том, что та же участь ждет и «Северсталь». Имеют ли они под собой почву?

— Некоторая доля правды в этом может быть. Действительно, ситуация в мировой металлургии непростая, и активный ввод мощностей в мире за последние десять лет, прежде всего в Китае, ориентировался на совсем другие темпы прироста потребления, нежели на те, которые имеют место на самом деле. Мир потребляет меньше стали, чем многие рассчитывали, и, естественно, возникает классический кризис перепроизводства. Сегодня загрузка мощностей относительно невысока: в мире — около 75 %, у российских металлургов — 80 — 82 %.

Кризис перепроизводства действительно давит на цены, на наши доходы и снижает нашу прибыльность. И это очень серьезный вызов для металлургической отрасли в целом. У нас доходность была высокой, уровень долга — низкий, загрузка мощностей повыше, чем у других, и мы находимся в относительно неплохом состоянии в силу нашей конкурентоспособности. Кроме того, наши главные продажи — на российском рынке, а это рынок растущий: потребление стали увеличивается на 2 — 3 % в год. Мы продолжаем оставаться одним из самых прибыльных предприятий в мировой отрасли — в первой десятке по уровню доходности. Но это очень непросто.

Сложившаяся ситуация уже коснулась и нас: мы видим, что одна электропечь в Череповце уже стоит. Повлечет ли это закрытие мощностей Череповецкого комбината и «Северстали» в целом? Я надеюсь, что нет, и если это нас коснется, то в очень малой степени. Но это не безусловная данность. Дальнейшие события зависят от наших собственных усилий. Если мы сможем сохранить и нарастить свою конкурентоспособность, снизить издержки, поднять качество, восстановить доходность, тогда у нас будет гораздо более надежное место на рынке и мы сможем сохранить производство и не закрывать мощности. Если мы будем плохо работать, то давление, которое испытывают все металлурги, станет для нас таким же болезненным и тяжелым, и нам придется закрывать агрегаты. Повторяю, я надеюсь, что этого не будет.

О структурных изменениях

Последние кадровые и структурные изменения каким-то образом отражают положение дел на «Северстали»? С чем связана смена генерального директора дивизиона «Северсталь Российская сталь» и появление должности первого заместителя генерального директора ОАО «Северсталь»?

— Они напрямую связаны с тем, о чем я говорил выше. Наша позиция в сравнении с конкурентами не такая хорошая, как была раньше, и явного преимущества мы не имеем. Когда-то доходность «Северстали» составляла 50 %, после первого всплеска кризиса она была около 30 %, а по итогам первого квартала — 13 %. И это вызов. Этим и обусловлены кадровые преобразования и изменения.

Результаты работы «Российской стали» и темп изменений, который был, недостаточны. Главные преграды в повышении эффективности, которые для нас были традиционно характерны, связаны прежде всего с нашей культурой, с отношением людей друг к другу, к делу. Они меняются слабо, а должны гораздо сильнее. По моему глубокому убеждению, мы можем сделать рывок в повышении эффективности, который так востребован сегодня в связи с обстановкой на рынке, но только если сможем добиться вовлеченности наших сотрудников. А для этого нужно вовлекающее лидерство. Нужны те самые изменения культуры.

То, что происходит, — это не просто замена одних людей другими. Цели изменения структуры две. Одна из них — повысить качество управления. У нас слишком много уровней управления, слишком много начальников самого разного уровня, очень сложные системы, весьма бюрократические, и это особенно неприемлемо в сегодняшних, более тяжелых экономических условиях. Во-вторых, у нас много «дорогих» начальников, много излишнего персонала. Речь идет не только о зарплате — будем заниматься расходами на телефоны, на конференции, на обучение персонала, на проведение корпоративных мероприятий, офисными расходами. Наша задача — снизить эти издержки на 20 %, но я думаю, что, если хорошо двинемся, реально снизим гораздо больше.

Надо сделать управление более простым, чтобы начальники напрямую вовлекались в дела своих структурных подразделений и небольшое количество квалифицированных начальников решали проблемы напрямую с рабочими и мастерами.

Сейчас мы рассчитываем резко сократить корпоративный центр. Для этого мы проводим слияние корпоративных центров дивизионов «Российская сталь» и «Северсталь Ресурс». Это означает, что часть управленцев мы будем сокращать. Серьезно стоит вопрос о переводе наших сотрудников из Москвы в Череповец. Руководитель «Российской стали», из которой выведен «Северсталь-метиз», руководитель «Северсталь-метиза», руководители сырьевых предприятий («Воркутауголь», «Карельскй окатыш», «Олкон» и PBS Coals в США), руководитель «Северсталь North America» теперь напрямую подчиняются первому заместителю генерального директора — директору по производству, должность которого и была введена. Назначен на нее Вадим Александрович Ларин, до этого работавший директором нашего сырьевого дивизиона. На должность руководителя «Российской стали» назначен Сергей Сергеевич Торопов, череповчанин, всю жизнь проработавший на «Северстали».

Круг моих обязанностей чрезвычайно расширился за последние годы. Нужно ездить на встречи с президентом, премьер-министром по поводу металлургии, встречаться с иностранными партнерами для того, чтобы бизнес жил и развивался. Но в силу этого я не могу уделить должное внимание управлению производственными активами. Я совсем не считаю, что все, что мы сейчас придумываем, — истина в последней инстанции. Эта система будет совершенствоваться, мы будем много месяцев вести работу по реструктуризации, и это требует вовлеченности сотрудников, чтобы с их помощью понять, как сделать лучше.

Почему из «Российской стали» выделяется «Северсталь-метиз»?

— По одной простой причине: Торопову и его команде сейчас предстоит решать много задач. Накопился груз старых проблем, и обстановка в целом вокруг нас непростая.

«Метиз», с одной стороны, был частью «Российской стали», но с другой — традиционно должного внимания со стороны руководства «Российской стали» не получал в силу своей обособленности и специфики. Поэтому было принято решение: пусть Торопов и его команда сфокусируются на огромном комплексе стальных активов, а «Северсталь-метиз» выходит на первого заместителя генерального директора. «Метиз» очень хорошо позиционирован на рынке, это одна из ведущих, если не лидирующая, метизных компаний в стране, с хорошим потенциалом. Но нам нужны дополнительные импульсы, чтобы зарабатывать больше.

О кадровой политике

Будет ли оптимизация среди персонала?

— Никакого большого сокращения мы не планируем, но программы по оптимизации численности, которые у нас есть, мы будем вести, чтобы коллектив состоял из меньшего количества высокомотивированных, высококвалифицированных и высокооплачиваемых работников.

Тот процесс оптимизации, который уже идет, приводит к росту производительности труда?

— За последние три года численность персонала в «Российской стали» уже снизилась примерно с 52 тысяч до 40 тысяч человек. Но доходность за эти годы упала более драматическим образом. Физическая отдача, может, не так быстро, как хотелось бы, но растет. Очень важный момент: мы ведем реструктуризацию не для того, чтобы кого-то выставить за ворота. Где-то мы можем добавлять людей, где-то платить им больше, и это вызывает большую отдачу, но где-то мы идем на сокращение персонала, если это дает экономический эффект и оправданно технологически.

О налогах

В прошлом году «Северсталь» получила статус консолидированного налогоплательщика, и были ожидания, что компания увеличит платежи в областной бюджет. Означает ли положение дел на «Северстали», что эти ожидания в ближайшее время не оправдаются?

— У нас действительно снижаются выплаты налога на прибыль. Это происходило на фоне резко падающей доходности, а когда доход уменьшился, как его ни дели — сумма пирога маленькая. При этом налог на прибыль — не единственный, который мы платим в вологодский бюджет. В целом мы рассчитываем, что в этом году заплатим чуть больше, чем в прошлом: если в 2012-м мы заплатили пять с небольшим миллиардов рублей, то в этом году по плану должны около 5,6 миллиарда. Это, конечно, зависит от экономической ситуации.

Об экономике региона

Вы всегда подчеркивали, что вам небезразлично, как живут земляки. В Вологодской области тоже происходят структурные изменения, тем более что во главе ее стоят люди, прошедшие управленческую школу «Северстали», — это и сам губернатор Олег Кувшинников, и его первые заместители. Как вы оцениваете эти изменения, а также экономику области в целом?

— Конечно, я с очень большим интересом отношусь ко всему, что происходит в Вологодской области. И то, что происходит, вызывает большое уважение. Олег Александрович — конечно не один, а во главе команды — смог стабилизировать бюджетную ситуацию. И большое спасибо всем, кто внес в это вклад: и в исполнительной, и в законодательной власти, и на местах. Как я понимаю, мы закрываем бюджет без дефицита, и это огромная заслуга руководства области и лично Олега Кувшинникова. И это очень важно в нынешней обстановке, потому что нельзя допустить задержки выплат социального характера, прежде всего заработной платы.

Губернатор многое делает верно, но все равно надо двигаться дальше: требуется дальнейшая диверсификация экономики, сокращение излишних расходов. В областных, районных и городских административных структурах начальников, по-моему, тоже много. Не мое дело судить, сколько их нужно, но я считаю, что процесс этот надо вести.

Вы обсуждали с Олегом Кувшинниковым эти вопросы?

— У нас бывают разговоры, в которых мы касаемся и этих тем. Да, значительная часть нынешней управляющей команды прошла школу нашей компании, и многие подходы у нас едины. Я всегда рад помочь и мэру, и губернатору чем могу, но у них своя ответственность, свои знания.

Вы считаете, диверсификация экономики области и снижение ее зависимости от доходов металлургии и химии возможны? Это длительный процесс или вопрос можно решить достаточно быстро? Можно ли его решить вообще?

— По моему глубокому убеждению, можно. Это уже происходит, но очень медленно. Когда в Чили генерал Пиночет пришел к власти, он пригласил представителей Чикагской экономической школы в качестве консультантов. Один из профессоров сказал: «Давайте либерализировать режим внешней торговли». Пиночет спросил: «А зачем?» — «Чтобы экспорт увеличить». — «А экспортировать-то что будем? У нас, кроме меди, ничего нет». — «Народ найдет, что экспортировать». И жизнь показала, что профессор был прав: Чили стала экспортировать не только медь, но и, например, вино, чего никто и никогда от этой страны абсолютно не ожидал. В Вологодской области мы знаем, например, историю чагодощенских стекольных заводов. Сейчас там существуют проблемы, но ведь был момент, когда с нуля, из ничего создали великолепное производство пивной бутылки. Которое — тоже хороший пример — не может быть вечно эффективным, если эту эффективность не поддерживать. В Вологодской области есть свой потенциал, есть хорошие люди, но есть огромная проблема с человеческим капиталом: уровень его образования и развития в целом ряде регионов области проблемный. А это и является главным препятствием для экономического роста.

С другой стороны, мы видим растущую долю малого и среднего бизнеса. Интереснейший феномен, абсолютно никем не изученный и не оцененный. Безработица в Череповце на начало 2008 года составляла 0,5 %. В середине 2009 года, на пике спада, когда наибольшее количество людей вышло на рынок труда, будучи сокращенным на основных предприятиях, прежде всего на «Северстали», безработица составила 6,5 %, а к концу 2012 года упала до уровня 0,5 — 0,6 % и остается таковой сегодня, при том что мы не взяли обратно никого. Это тот самый малый и средний бизнес, всеми так активно критикуемый, создал достаточное количество рабочих мест. В Череповце нет безработицы.

О социальной сфере

В Череповце все знают, что «Северсталь» поддерживает инициативы, направленные на решение ряда острых социальных проблем. Например, благодаря программе «Дорога к дому» постепенно теряет остроту проблема сиротства. Но возникают другие проблемы, например катастрофическая нехватка кадров в здравоохранении. Возможно ли объединение усилий крупного бизнеса и властей для решения этого больного вопроса?

— Да, возможно. Это является нашей конкретной целью. Что касается «Дороги к дому», действительно, количество беспризорных и детских домов снижается, но оно снижается по всей стране в силу экономической и социальной стабилизации. Очень важно, что мы смогли сделать эту программу региональной и усилия крупного бизнеса сливались с усилиями властных структур.

Вопросом здравоохранения мы должны заняться так же серьезно. Я думаю, что у нас в Череповце врачи не так плохи, ведь денег тратится не столь мало. Но отдача не очень эффективна. Нам нужно целиком проанализировать ситуацию в здравоохранении. Проблема, на мой взгляд, не в нехватке ресурсов, хотя где-то их точно не хватает. А в умении рационально ими распоряжаться. И мы посмотрим, что нужно сделать.

О хоккее

Губернатор Олег Кувшинников сказал, что через пять лет профессиональный спорт в нашей области не будет финансироваться из бюджета. Как сейчас финансируется хоккей и что с ним будет?

— Хоккей финансируется полностью за счет «Северстали». Перспективы вовлечения областного бюджета в финансирование, как это было раньше, пока не просматриваются в связи с состоянием бюджета.

Будем ли мы закрывать команду? Нет, не планируем. Конечно, расходы на ее содержание гигантские, и с точки зрения здравого экономического смысла они неоправданны. Я сам не являюсь большим поклонником хоккея, но много других людей являются.

Нам важно сохранить профессиональный хоккей в Череповце на хорошем уровне. В нашей стране так сложились обстоятельства, что для того, чтобы стать «супертопом», нужно дать кучу десятков миллионов долларов и скупить с рынка лучших игроков. Но мы этого делать не будем. За счет нашей школы, за счет традиции, детского хоккея мы рассчитываем создать поток хороших игроков, которые будут поддерживать «Северсталь» на хорошем уровне. Но следствием этого станет то, что игроки будут вырастать и уходить. Когда парню предлагают в пять раз большую зарплату в ведущем клубе и перспективы играть в сборной, даже морально трудно его осуждать. Но мы очень неплохо заработали в этом году на продаже игроков. Этот процесс будет идти в больших масштабах и более серьезно.

О коррупции

Вы провозгласили принцип нулевой терпимости к коррупции. Удалось ли переломить ситуацию хотя бы на одном отдельно взятом предприятии?

— Думаю, что пока нет, но мы очень активно к этому идем. Будучи реалистами, мы понимаем, что на сто процентов избавиться от коррупции представляется малореальным, во всяком случае на каком-то коротком отрезке времени. Очень хотелось бы, чтобы мы создали на «Северстали» ситуацию, когда коррупция превратится во что-то редкое, осуждаемое, очень сложное и очень опасное. Я думаю, что год-два дадут качественный перелом в этом смысле. Проблема в том, что коррупция имеет массовый характер. До наиболее чувствительных сфер мы добрались, например, это продажи и закупки. Будем двигаться дальше. Поэтому, пользуясь случаем, хочу сказать: прекращайте!

Елена Бегляк,
Газета "Речь", 26 июля 2013 г.