Основной сезон археологических раскопок в этом году уже завершен. О том, кто такие черные копатели, как делаются археологические открытия, какие находки были обнаружены в ходе последних экспедиций, о планах на год будущий, а также о том, почему Череповец старше Вологды, читателям cherinfo.ru рассказал заведующий Череповецким музеем археологии Александр Кудряшов.

— Александр Валентинович, расскажите какие экспедиции прошли в этом году?

— Летом прошли две экспедиции. Одну возглавлял я, вторую — Наталья Косорукова, наш сотрудник. В Кирилловском районе они копали два памятника каменного века. Раскопки многолетние, так что это было продолжение работы прошлых лет. Немало там было и находок — из кремня и костяные предметы.

— Куда ездили вы?

— Мы исследуем средневековье, в этом году были на поселении Усть-Сойда в Белозерском районе. Его копаем второй год. Памятник многослойный, в нем представлены разные эпохи — от каменного века, неолита, до раннего средневековья. В прошлом году мы нашли часть вещей, относящихся к средневековью, в этом году раскопки тоже прошли удачно. Параллельно там копаем два могильника, они отложились прямо на территории поселения, хотя по времени разные — конец IX — X век и X — начало XI века. Оба устроены по обряду сожжения — тогда покойников сжигали, это было традиционно до христианства. Что касается находок, то остатки пережженных костей сопровождались вещами, которые родственники умерших клали в могилы, это украшения, инструменты, сохранившиеся части костюмов (те, что не сгорели в огне и не сгнили в земле), как правило, из металла, камня или кости.

— Интересные находки были?

— Конечно. Поселение в этом году нам открылось в виде остатков жилищ, утопленных в землю, — такие полуземлянки. По всей видимости, это были небольшие срубные дома, похожие на современные бани по-черному. Здесь же хозяйственные ямы, очаги. В ямах мы обнаружили обломки посуды. Вещей было не очень много, поскольку поселение было удаленным от основных магистралей и торговых путей. Это настоящая белозерская глубинка. Тем не менее, нашли ножи финно-угорского типа, обломки грузиков, тиглей, металлический шлак. Это поселение и могильники немного приоткрыли завесу веков, дали информацию о том, чем жили наши предки. По типу вещей, украшений мы можем определить, какое население там было. Сейчас известно, что это было финно-угорское племя, какое — сказать сложно. Мы придерживаемся официальной версии и называем племя белозерской весью. Хотя даже весь была сложна этнически — в ней есть элементы культуры Поволжья, Приуралья, местные, чисто белозерские особенности. Сейчас мы занимаемся черновой работой, моем находки, шифруем, подписываем. Что-то, может, и отреставрируем. Настоящая реставрация производится в столицах, у нас таких специалистов нет. Для этого нужны средства, которых у нас пока нет. У нас есть уголь для анализа. Если будут деньги, проведем радиоуглеродный анализ, он даст точную дату того или иного культурного слоя в поселении. Это дорогое удовольствие: одна проба стоит 3—4 тысячи, если нужно сделать десять проб, получается 30—40 тысяч.

— А зачем так много, одной пробы не достаточно?

— Одной пробой не обойдешься, нужна серия, ведь памятник многослойный. Уголь может попасть из одного слоя в другой, к примеру, при сооружении могильника. Тогда он даст дату с погрешностью. Если серий несколько, и они совпадают по группам, мы можем анализировать время большинства слоев изучаемого памятника.

— Череповецкое музейное планирует проект с интригующим названием «По следам озерных людей», который вы возглавите. Расскажите подробнее.

— Этот проект не относится к конкретному памятнику, поселению или могильнику, скорее, к территории. На территории Войлохты находится несколько десятков памятников. За один сезон их обследовать невозможно, поэтому мы запланировали небольшие раскопки одного-двух памятников и разведки. Проект «По следам озерных людей» — этноархеологический. Археология — основная составляющая, но мы еще планируем беседы с местными жителями, будем собирать их рассказы об этой территории.

— Это большая территория?

— Территория занимает порядка 50 квадратных километров, характеризуется большим количеством водоемов, есть озера, реки, их соединяющие, — отсюда и название проекта. Там есть археологические материалы, начиная с каменного века и заканчивая средневековьем. Я, как специалист по средневековью, буду заниматься в первую очередь соответствующими памятниками, но если обнаружим камень — его тоже будем исследовать. Эта территория требует большого времени, поэтому хотелось бы верить.

— Какие памятники там есть?

— Есть и стоянки каменного века, и поселения раннего железного века, и средневековья. Есть и могильники, причем как по обряду сожжения, так и по обряду трупоположения. И те, и другие были найдены нашими предшественниками.

— То есть люди там жили тысячи лет?

— Скорее всего, не постоянно. История очень сложна, она имеет множество направлений и зигзагов. Что касается каменного века, то многие люди погибали, были годы бескормиц, голода или болезней. Люди жили небольшими коллективами, они или выживали, или погибали, многие уходили из этой местности. Реки, как правило, давали и вход на эту территорию и выход с нее, то есть люди приходили, потом также уходили по рекам или через водоразделы перемещались к другим речным системам.

— Почему они там селились, потому что рек много было, озер, рыбы?

— Главное — рыба, а также животные, которые рядом с ней живут. Тот же бобр — уникальное животное, его прочную, крепкую, теплую шкуру использовали для одежды. Сейчас она не модная, но несколько десятков лет назад бобровая шапка была символом солидности и предметом гордости. Мясо бобра также съедобно и напоминает кроличье. Сам не пробовал, конечно, но нахваливали. Так вот бобры населяли эту территорию, живут там и сейчас — на них активно охотились. А еще лоси, многочисленные птицы и рыба. Рыба для людей каменного века была основной пищей, которую можно было добыть быстро, легко и не напрягаясь. Выследить лося или оленя тогда было сложно, за ними нужно было красться, проваливаясь в снег по пояс, потом тащить без снегохода и современной техники. Рыба там водилась в изобилии. Хотя сейчас ее убавилось. Как рассказывают местные жители, меньше стало ее в десятки раз, наезжают с электроудочками браконьеры. Тогда же делали сети, заколы, перегораживающие речки и ручьи, ловчие ямы и прочие устройства, так что рыба всегда была под рукой. Находки это подтверждают, в находках и грузики, и крючки и верши (плетеная корзина). Многие вещи, конечно, не сохранились, но заколы (перегородка через реку, представляющая собой ловушки для рыбы) живы до сих пор. Я смотрел на некоторые и появлялось ощущение, что они с неолита там стоят. Это, конечно, шутка, но средневековые заколы есть — это точно.

— Вашей работе мешают так называемые черные копатели, кладоискатели?

— На эту тему я уже неоднократно выступал, но, к сожалению, больших подвижек пока нет. Страдает больше средневековье — копатели пользуются металлодетекторами. Что касается каменного века — здесь ситуация немного проще — металла там не было, а приборы не распознают в земле каменные наконечники стрел или еще какие-то орудия. Хотя и их копают, без приборов, вручную, если знают где. На своих памятниках до недавних лет я не так много видел разрушений — я провожу мониторинг, проверяю периодически памятники, которые копал или нашел. К сожалению, в последние годы ситуация становится печальнее, причем и в Череповецком районе, и в Белозерском. Помню, приехал в глубинку, и буквально передо мной там, видимо, прошли пара человек с металлодетекторами, перерыли все. А это был курган, который я планировал копать. Они унесли из погребений очень много. Понятно, что часть потом выкинули, но нагадили прилично, исказили картину, утащили вещи, которые могли характеризовать порядки людей здесь погребенных. Были еще хуже случаи, когда в Устюженском районе целые курганы, простоявшие тысячу лет, за выходные раскопала целая компания. Это ставит под угрозу материальную часть культурного наследия, принадлежащего народу. Причем они ведь не считают, что наносят ущерб, а вещи пропадают, продаются. Зачастую вещи, украденные с памятников, не несут в себе какой-то нагрузки, становятся все лишь побрякушками. Специалист же, найдя наконечник копья в кургане, может соединить сведения о нем с уже известной информацией и сделать научный вывод. У копателей же он просто вырван из контекста.

— И много таких копателей?

— Да. Если ситуация не изменится, в ближайшие десятилетия мы можем просто лишиться всего, что у нас осталось за тысячу лет, мы лишимся своей истории. Многие из них, к великому сожалению, в детстве школьниками и студентами поработали в экспедициях, они знают где, как и что искать. Таких людей я считаю просто предателями, тех, кто работал с археологами, а потом переметнулся к кладоискателям.

— А кто ездит в археологические экспедиции?

— Раньше на раскопки приезжали школьники, каждый год организовывались детские археологические лагеря. Десятки молодых людей ежегодно ездили в экспедиции — город эти экспедиции финансировал. Теперь школьники не ездят, и это потеря для нас. Сейчас с нами ездят студенты, которые проходят археологическую практику, а также повзрослевшие студенты и те самые школьники, теперь уже взрослые люди. То есть экспедиции состоят из волонтеров. Мало людей, их не хватает. Даже если они сами приедут, их же кормить нужно, они же серьезной работой занимаются. Приходится искать средства, спонсоров, гранты. В этом году часть продуктов нам предоставила одна из фирм города.

— На территории города ведь тоже есть археологические памятники?

— Череповцу повезло. По крайней мере, по сравнению с многими соседями. Считается, что Череповцу 200 с лишним лет, в 1777 году был указ Екатерины, и с этого все началось. На самом деле, город имеет серьезную предысторию. Если в Вологде археологи пытаются найти XII век, который был заявлен как официальная дата возникновения города, то явного его там пока нет. Есть там XIII, но им хочется найти и находки XII-го. В Череповце все проще — у нас есть хороший X-й век, XI-й, XII-й, XIII-й и так далее. То есть с начала X века здесь жили люди в поселениях, а это начало 900 годов, фактически дохристианская Русь. В конце октября я собираюсь на конференцию в Казань, там пройдет археологический съезд. На нем я представлю доклад, посвященный Череповцу и Луковцу (затопленный город в устье Суды). Так вот в Череповце есть несколько средневековых археологических памятников и десятки каменных вдоль Ягорбы.

— Почему же не получается их полностью исследовать?

— Средств нет, так что копать здесь не получается. Если еще мы можем найти волонтеров за город, куда люди поедут, привлеченные природой, свежим воздухом, то в городе копать очень тяжело. Да и сам по себе культурный слой здесь насыщен камнями, кирпичами, железной арматурой, так что здесь нужны средства, чтобы заплатить работникам. Я могу найти 2—3 человек, но проблему это не решит, надо человек 20. А потом еще находки нужно обработать, сделать анализы — опять средства.

— И никаких подвижек?

— Слава богу, в связи с планированием набережных город выделил средства, и мы провели исследование шурфами (небольшие пробные раскопы) части территории, которая не входит в число памятников, и выяснили, что во многих местах культурный слой идет непрерывно от Октябрьского моста и до Соборной горки — фактически это единое целое. Получается, чтов XI—XII вв. здесь было поселение, напоминающее город.

— Может, это поселение и за мост распространялось?

— Там тоже были находки. Это неофициальные сведения, но люди, жившие по соседству с мостом, находили шиферные пряслица, которые привозили сюда из-под Киева. Так что часть памятника была разрушена мостом. Это было в 70-е годы, когда археология у нас только зарождалась. В целом сегодня мы имеем на набережной около восьми памятников, которые нужно покопать, перед тем как начинать строить.

— Получается, Череповец намного старше официального возраста?

— Конечно. Есть город Белоозеро, который копали наши коллеги, там есть находки X века очень хорошие, хотя летописного IX все же не нашли. В Череповце этот материал тоже есть, даже раньше. Череповецкие поселения возникли или одновременно с Белоозером, или даже немного раньше — он просто ближе к Волге (тогда основному торговому пути). Так что нам есть чем гордиться. Конечно, к XIV веку поселения в Череповце начинают сокращаться, поскольку добыча пушнины сократилась, но существовали они непрерывно. Зато сюда начали заходить из Астрахани осетровые, которых добывали к царскому столу, — это уже другая история. После этого здесь довлел монастырь — политический и экономический центр, вокруг которого росли деревни.

— То есть цивилизованные люди здесь жили еще до того, как Русь крестили?

— Череповец временем своего основания может считать начало X века. Я говорю об этом постоянно, люди смотрят увлеченно, но не решаются объявить об этом. Хотя есть прецеденты — в той же Казани две монеты X века дали возможность объявить, что городу уже тысяча лет. У нас в музее есть монета 907 года чеканки, арабский дирхем. Каждый эмир выпускал монеты со своим именем, поэтому и датировать их легко. Эта монета выпускалась с 882 до 907 года, пока он не умер или пока находился у власти. Есть, конечно, еще одна, но имя эмира на ней прочитать не удалось. По правилам, последний год выпуска монеты и обозначает дату основания города. Так что мы можем сказать, что дата основания Череповца — 907 год, то есть городу, на самом деле, 1107 лет.

Официальный сайт города Череповца