Как ловили нарушителей инспекторы ГАИ в 1960—1970-х годах, почему к розыску угнанных машин привлекали почтальонов и как тогда боролись с пьяными водителями, cherinfo.ru рассказал Георгий Сезнев, возглавлявший череповецкую дорожную милицию с 1963-го по 1977-й год. Сейчас подполковник милиции в отставке Георгий Сезнев на пенсии, в апреле ему исполнилось 88 лет. Летом семья Сезневых живет на даче в Череповецком районе.

— Георгий Васильевич, с чего началась ваша служба в автоинспекции?

— Я демобилизовался из армии в 1951 году, приехал в свою деревню Заемье Грязовецкого района, и через полтора-два месяца мне пришла повестка из милиции Грязовца. Думаю, вроде не провинился, зачем меня вызывают? Пришел, а меня замначальника управления милиции области пригласил для работы в органах. Я согласился и в 1952 году поступил на работу в областную Госавтоинспекцию. Взяли на должность инспектора дорожного надзора. Через год присвоили звание младшего лейтенанта, и я стал заниматься вопросами техосмотра в четырех районах области. Было очень сложно, ведь работать приходилось на мотоциклах, в те годы другого транспорта у милиции не было. Вот на мотоцикле М-72 все районы я и объезжал. Как-то весной надо было ехать в Усть-Кубинский район за 40 километров, дороги были разбиты, и пришлось мотоцикл закатить на тракторные сани. В Вологде я проработал 12 лет, а всего в органах внутренних дел отслужил с 1952-го по 1979-й год.

— А как оказались в Череповце?

— В Череповце обстановка на дорогах была очень сложная, аварий, даже по тем меркам, было много. Некоторые автохозяйства имели по три тысячи грузовых автомобилей. Это время большого строительства металлургического комбината. Меня отправили исправлять ситуацию. Когда я приехал в Череповец, в городе работал всего один светофор — на перекрестке улицы Ленина и Советского проспекта. Штат ГАИ составлял 11 человек: три госавтоинспектора и восемь инспекторов дорожного надзора. В первую очередь я хотел увеличить штат, потому что с таким количеством людей ничего нельзя было сделать. И к 1970 году штат составлял уже 70 человек.

— На первых порах как выходили из ситуации?

— Стал привлекать к работе общественность из автохозяйств, у меня дружинников было много, удалось создать отделение внештатных сотрудников. За период службы в Череповце, за 14 лет, у меня работали 120 внештатных сотрудников. Это большущее отделение, которое мне очень помогало! Они даже проводили со мной технический осмотр. Раньше ведь в ГАИ на техосмотр не приглашали, а мы сами выезжали прямо в гаражные кооперативы. Приедем в кооператив, а там машин 100−120!..

— Вопросы организации движения как-то решались в то время или были второстепенными?

— В начале 70-х в Череповце насчитывалось восемь тысяч автомобилей, работало всего одно таксомоторное предприятие, но в связи со строительством завода автопарк пополнялся здорово. За 14 лет моей службы он увеличился до 20 тысяч машин. Поэтому много вопросов решалось именно по организации движения. В первую очередь, это установка светофоров на Красноармейской площади, на улицах Максима Горького, Ленина, Мира. Улица Мира была самая аварийная, так как народу много работало на заводе. Я несколько раз ходил к директору (тогда комбинатом руководил Владимир Ванчиков), и мы с ним решали вопрос о строительстве подземных переходов. На улице Мира тогда мы построили такие переходы. Благодаря всем этим мерам аварийность в городе значительно снизилась, в областном центре было больше ДТП. В то время в Череповце происходило около 300 аварий за год, со смертельным исходом — не более десяти случаев за год.

— Какой автомобиль тогда считался самым лучшим, самым дорогим и были ли угоны?

— Раньше больше было государственных машин, но и личный транспорт присутствовал, все-таки металлурги люди богатые, имели машины. ГАЗ-21 «Волга» в свое время считался лучшим автомобилем, иномарки тоже начали появляться. Конечно, не как сейчас, тогда ездили больше на германских автомобилях. Кстати, в то время частные машины все стояли в гаражах, городить машины около жилых домов не разрешали. И если кто-нибудь оставит под окном автомобиль, считалось, что он без присмотра. Машины не воровали. За мои 14 лет было только несколько угонов, и то сразу же машины находили. У меня была связь с почтальонами, с начальником узла связи. Как только машина пропадала, я сразу звонил туда. Просил, чтобы по селектору сообщили, что такая-то машина в угоне. А почтальоны уйдут по всему городу корреспонденцию разносить, и сразу сообщат, что там-то и там-то видели угнанную машину.

— Как раньше узнавали об авариях? Сотовых ведь не было.

— Была телефонная связь, и очевидцы в милицию сообщали. Часто приезжали в милицию и сообщали. Зевак ведь всегда на дорожных происшествиях много собиралось. Мы на аварию срочно выезжали, оформляли документы.

— А как определяли нарушение скоростного режима, ведь радаров в то время тоже не было?

— Определяли на глаз. Видно ведь, когда машины «мелькают», вот такие и останавливали (улыбается). Но тут, конечно, приходилось рассчитывать на честность водителей. Если отпирались, говорили, что не превысили, то мы ограничивались предупреждением. У меня цель была не наказать водителей, а научить ездить по правилам. Я не очень строгий был, но справедливый.

— А взятки тогда брали милиционеры?

— За годы работы в ГАИ в Череповце один случай был, когда выяснилось, что инспектор взял взятку. В районе поста ГАИ на выезде в Войново, на трассе дежурил один инспектор. Он сообщил, что водитель не остановился по его требованию. Водителя нашли, и обнаружилось, что он дал этому инспектору взятку в десять рублей. Сотрудника сразу уволили.

— Пьяных за рулем ловили?

— В пределах 500—600 человек в год снимали из-за руля в нетрезвом состоянии. Потом «разбирали» таких нарушителей в автохозяйствах, обязательно при всех. Раньше штраф за выпивку за рулем не давали, только лишение прав до года, потом стало до трех лет. Поэтому сами водители-коллеги и общественность решали, как наказать провинившегося. Конечно, в сравнение не идет то, что было раньше, и что сейчас творится на дорогах. Раньше общественность выходила ежедневно на аварийные перекрестки, наверное, человек по 100. Одна повязка дружинника уже дисциплинировала водителей. Он увидит дружинника на перекрестке и уже не будет перестраиваться, проедет как подобает.

— Известный в Череповце инспектор Рюрик Катяшичев, который вошел в историю как самый неподкупный и честный дорожный милиционер, если не ошибаюсь, начал работать в Госавтоинспекции в одно время с вами?

— Да, когда я приехал в Череповец, он был водителем в милиции, тогда в помощь инспекции была выделена грузовая машина. Через год я его принял инспектором дорожного надзора. Рюрик — самый справедливый человек, ответственный, не знаю, когда он и с семьей бывал. Я ему вечером говорю: «Иди домой!». А он: «Нет, у меня еще много дел». Старатель был. Занимался пешеходами много, и если нарушит человек правила, то он до конца выяснит, кто он. Если фамилию неправильно назовут, то он по каким-нибудь деталям все равно найдет этого пешехода, если тот не заплатит штраф. Штраф для пешеходов тогда составлял рубль, но это были солидные деньги.

— Раньше писали, что на его решение стать инспектором повлияла серьезная авария, унесшая жизни нескольких человек.

— Да, была серьезная авария с нашими сотрудниками. Они ехали на машине в фургоне, всего 11 человек. В час ночи пьяный водитель автобуса на перекрестке Сталеваров — Металлургов въехал в этот фургон. Пять человек погибли, а у нашего водителя был перелом позвоночника. Может, и это повлияло на желание Катяшичева стать инспектором.

— Были еще какие-то очень серьезные ДТП?

— На заводе «Фанеродеталь» (ныне ФМК) не был оборудован железнодорожный переезд. И однажды автобус с людьми в утренний час пик оказался на рельсах, а состав выезжал c комбината и спихнул автобус в глубокий овраг c водой. Автобус упал в воду. Автобус не деформировался, погиб один человек, но в салоне находилось больше 60. Очень серьезно встал вопрос о переезде, возбудили уголовное дело против руководства «Фанеродетали», потому что они не выполнили рекомендации. Ведь я несколько раз писал в горисполком, что здесь интенсивное движение и переезд нужно оборудовать. Но у нас ведь все делается, когда гром грянет. После этого огородили шлагбаумом переезд. Это был опасный случай, но какое-то счастье, повезло, что так все закончилось.

— Вы уже сказали, что в начале 70-х в городе был один светофор. Как эту проблему решили?

— Не было поступлений светофоров и приходилось нам самим делать светофоры. Мы договаривались с главным механиком комбината, чтобы автомат сделать, чтобы поставить светофор, и завод шел навстречу. Еще у нас было отделение регулировщиков в то время. У меня был такой инспектор Иутинский. Такой дирижер был, так он четко работал с жезлом, что никакого светофора не надо! На Красноармейской площади сначала только вручную и регулировали.

— Сейчас в ГИБДД создан специальный отдел по пропаганде, который занимается вопросами профилактики дорожного травматизма. А раньше как строилась эта работа?

— Общественники занимались пропагандой правил дорожного движения, ходили с лекциями по предприятиям. Когда я приехал в Череповец, то в службе были тоже только мотоциклы, а потом нам дали «Москвич-407». Я его оборудовал рупором, и эта машина ходила по городу, «рассказывала» правила дорожного движения. Мы много занимались агитационными вопросами. Стенды на трассах выставлялись за счет автохозяйств города, еженедельно выступали по телевидению, в Череповце выходил сатирический журнал «Бокс», где тоже рассказывали о ПДД. О правилах поведения на дорогах печатали материалы в газетах, я и сам писал материалы. Потом мы получили автобус с киноустановкой: с настоящим экраном, звуком! Рюрик выучился на киномеханика и ездил по пионерским лагерям и по городу. Тогда было много агитационных площадок, и все вечера то в одном районе показывали кинофильм по безопасности движения, то в другом дворе. Все было организовано.

— А дома вы тоже руководитель?

— Нет, дома у меня наставница есть — Маргарита Петровна.

Маргарита Сезнева: Познакомились мы в деревне в Грязовецком районе, я там работала учительницей, математику преподавала. Когда Георгий пришел из армии, мы жили с одной учительницей в комнатушке, и он приходил к нам обеим, все присматривался. А он и мне, и той девушке нравился. Потом наступил момент, что мне нужно было идти в сельсовет за три километра читать лекцию, а соседке не нужно было никуда идти. И был вопрос: если он останется с ней, значит, я на бобах. Но Георгий все-таки пошел со мной.

Георгий Сезнев: Я почти три года на мотоцикле из Вологды за 60 километров ездил на свидания уговорить, чтобы замуж Маргарита за меня вышла. В 1953 году мы сыграли свадьбу, в замужестве мы уже 62 года, у нас двое детей, пятеро внуков, пятеро правнуков, шестой на подходе. Семья дружная, веселая, все ребята устроены.

— Два года назад вы сыграли бриллиантовую свадьбу, как удалось сохранить за столько лет теплые отношения?

Маргарита Сезнева: Мы не сердились друг на друга. Бывало, я взъерошусь — разбежимся. А он добьется, чтобы помирились. Если чувствую, что сама виновата, шла на примирение. Но я чаще в молодости была на взводе, потому что по-разному приходилось с ребятами, иногда с таким настроением придешь из школы! А был всего один выходной. Сейчас Георгий мне на каждый день рождения сходит и нарвет полевых цветов. Я просыпаюсь, выхожу, а на столе на кухне стоит букет в вазочке. Это самый дорогой для меня подарок. Еще мы стараемся отмечать день нашей свадьбы. В прошлом году муж подарил мне розу в горшочке. Я за ней ухаживала, и она, знаете, столько бутонов набрала! Вся цветет, как наша любовь.

— Георгий Васильевич, а на пенсии чем занимаетесь? По службе не скучаете?

— Зимой в городе живем, а летом на даче. Огород у нас тут, я помидорами занимаюсь, а супруга — огурцами. За грибами и ягодами еще иногда выезжаю на «Москвиче». По службе не скучаю. Я на работу ходил с удовольствием, работал на совесть, честно. Для меня главное было — безопасность людей, чтобы порядок на дорогах был. Вот это была основная моя задача, и я ее выполнял добросовестно.

Валентина Бушманова

Если вам нужна срочная автотехпомощь, обащайтесь в компанию Гепард Воронеж — эвакуация будет проведена быстро и проффесионально. Мы можем эвакуировать любые транспортные средства и спецтехнику массой до 7 тонн.