В особо засушливые годы, примерно раз в десять лет, над акваторией Шексны всплывает остров Луковец. До затопления водами Рыбинского моря правого берега Шексны, рядом с устьем Суды, располагалось большое торговое село Луковец. Именно здесь Шекснинская археологическая экспедиция ищет берестяную грамоту.

С речного вокзала до Луковца — минут двадцать хода на «Заре». Когда археологи работают на речной отмели, речники регулярно делают здесь остановки. Издалека «череповецкая Атлантида» представляется разноцветным скоплением туристических палаток, которые, кажется, стоят прямо на воде. И лишь подходя ближе, с борта «речного трамвайчика» можно увидеть фундаменты старой церкви, а в южной части острова — земляные отвалы и раскопы более двух метров глубиной, в которых с ведром и лопатой «медитируют» археологи. Именно столько нужно копать, чтобы добраться до культурного слоя X-XII веков, где хорошо сохраняется органика — изделия и вещи из дерева, кости и рога.

Для археологов Луковец — это памятник, существовавший с каменного века и до новейшего времени. Для обывателей, плывущих по реке в деревню, в лес по грибы и ягоды или на рыбалку, это — просто затопленное в 1945 году село. На самом деле, Луковец — это древнее поселение, административный центр нашего северного края, который, как вотчина великих князей, упоминается в письменных документах XV века. Уникальность этого памятника заключается в том, что почти на полстолетия его законсервировали воды Рыбинского водохранилища. Правда, та же вода нещадно размывает культурный слой, оставляя порой на поверхности настоящие сокровища. Так, в прошлом веке один из череповецких собирателей старины, гуляя по Луковцу, нашел инкрустированный серебром топорик XI века.

Чаще всего над акваторией Шексны показывается только верхняя часть «череповецкой Атлантиды», где когда-то стояли две каменные церкви XVIII века. Археологи — не мародеры: могилы, которые, в буквальном смысле, прорезали более ранний культурный слой, не копают. Да и вода здесь в раскоп поступает почти моментально.

Другое дело — южная часть отмели, которая открывается раз в десятилетие. Там культурный слой спрессован так, что копать можно, правда, одновременно откачивая из раскопа воду. На раскопках череповецкие археологи откачивали воду пожарными помпами. Когда техника выходила из строя, ученым приходилось, засучив рукава, доставать из раскопа за сутки по 400 ведер воды.

Изыскания, ведущиеся подобным образом, — уникальны. Так, в Дании удалось окружить насыпной дамбой часть морского дна, осушить это место, раскопать и достать семь затонувших кораблей времен викингов, которые теперь украшают музей мореплавания. У нас в Кирилловском районе с откачкой воды раскапывают стоянки людей каменного века, покоящиеся под торфяниками.

Как археологический памятник Луковец стал известен с 1945 года, когда начал разрушаться шекснинский берег. До 80-ых годов местные краеведы, такие как Ангелина Алексеева, килограммами сдавали в музеи подъемный материал — железные ножи, наконечники стрел и даже ценные для раннего средневековья разноцветные стеклянные бусы. Народ был не корыстолюбив, найденное историческое наследие сдавалось государству, благодаря чему сформировались приличные археологические коллекции.

Естественно, находки привлекли внимание специалистов, и в 1981 году на Луковец отправилась первая экспедиция. Первый заложенный шурф до дна довести не удалось, зато ученые выявили слой, в котором превосходно сохраняется дерево. По-настоящему на Луковце начали копать только через десять лет, в 1992 году.

Тогда Шекснинский отряд Северо-Русской археологической экспедиции приезжал на остров и работал вахтовым способом. Ночевать на голой речной отмели при впадении Шексны в неспокойное Рыбинское море археологи опасались. Тогда ученым удалось заложить раскоп на 48 квадратных метров. Судя по полученным находкам, Луковец можно было отнести к древним городам.

Следующие раскопки на «череповецкой Атлантиде» произошли в 1995 году. Весь полевой сезон ученые прожили на острове, а через год даже получили от речников дебаркадер. Третий сезон на Луковце, в 1996-ом, был самым удачным. Уровень воды в Рыбинском водохранилище был рекордно низкий за все годы существования искусственного моря, поэтому специалисты копали весь август и сентябрь (два раскопа общей площадью более 100 квадратов). После этого на «череповецкую Атлантиду» археологи возвращались еще дважды — в 1999-ом и 2002 годах.

Нельзя сказать, чтобы ученые «охотились» на Луковце за чем-то целенаправленно. Исследования древнего городища велись комплексно. На княжеском форпосте археологи искали следы пребывания администрации и дружины — печати, деньги и оружие. И, конечно же, исследователи хотели обнаружить следы городской древнерусской культуры — украшения и предметы роскоши. Однако более всего ученых поражали находки из дерева: от самых простых веников-голиков, которыми наши пращуры мели дворы и выбрасывали их за ненадобностью, к примеру, в Х веке, а археологи находили их через тысячу лет, и до свидетельств образованности населения — берестяных грамот. Удача постоянно водила исследователей за нос. Ученым попадались, и пряслица с процарапанными буквами, и крышка от деревянного сосуда с загадочным обрывком слова »…ва». (Может быть, клюква?) Были рисунки и сложный растительный орнамент, процарапанные на бересте, были даже вещицы, похожие на костяные писала, но настоящей «писанины» исследователям найти не удалось. Археологи до сих пор стоят в шаге от заветной находки.

Так, был обнаружен берестяной свиток с заглавной буквой N с завитушками на концах. Развернув его после варки в специальном «сиропе», чтобы береста не разрушилась, никаких надписей исследователи не нашли. Поэтому назначение этой вещи ученые объяснили как опознавательный знак или бирку, которая обозначала чью-то вещь. Большого разочарования ученые не испытали. «Если попадаются буквы, должна быть и письменность», — философски замечали археологи. И им воздалось. На Луковце было обнаружены фрагменты редчайших для Руси начала второго тысячелетия цветных стеклянных кубков, которым пользовалась только знать, и два серебряных дирхема Х века. Один из них был расклепан древним умельцем, который пытался сделать из монеты шумящую подвеску. Второй оказался целым. Попадались и «чешуйки» — серебряные монеты удельных княжеств.

Когда закончится погоня череповецких археологов за берестяной грамотой, зависит только от уровня воды в Рыбинском море. Осушить и раскопать «череповецкую Атлантиду», чтобы найти необычные для Русского Севера вещи, — это главная мечта исследователей Луковца. Кстати, приезжая к археологам в гости, автору этих строк в далеком уже 1995 удалось не только увидеть фундаменты построек, очертания древних улиц, но и прогуляться по настоящей древней мостовой XII века. Кстати, тогда же у череповецких археологов родилось поверье о том, что за находку берестяной грамоты начальник экспедиции должен в любую погоду сеть в байдарку, дойти до Череповца на веслах и доставить на остров бутылку самого дорогого «шампанского». Сам же руководитель экспедиции мечтает систематизировать материал обо всех раскопках Луковца и опубликовать монографию о находках на острове за последние полвека.

Официальный сайт города Череповца

Войти Контакте