Благодаря известному советскому политическому деятелю изменилась судьба Череповца.

Это случилось 1 декабря 1934 года. Весть о выстреле в Смольном горьким эхом прокатилась по всей стране. А было ему всего 48 лет... Нам важно сохранить память о делах этого человека, чья судьба непосредственным образом связана с нашим городом.

В музее-квартире Сергея Кирова в Санкт-Петербурге и сегодня на рабочем столе кабинета стоит прибор в виде наковальни. Это подарок из Череповца. Дети образцовой средней школы № 1 имени М. Горького изготовили его для Сергея Мироновича на заводе «Красная звезда», с которым дружили.

А передо мной сейчас, когда пишу эти строки, лежит книга «О Сергее Кирове» (Москва, Полит. издательство, 1985 г.) — сборник статей современников вятского мальчика-сироты из Уржума, а затем государственного человека и партийного вожака, которого любила вся страна. Одна из глав ее так и называется: «Его любили, за ним шли». До нас доходят голоса Семена Буденного, Михаила Тухачевского, академиков Николая Вавилова, Александра Ферсмана, писателей Самуила Маршака, Алексея Толстого, Николая Тихонова, художника Исаака Бродского, дирижера Владимира Дранишникова. Среди авторов есть и наш земляк Иван Белов, чье имя носит одна из улиц Череповца. Командарм Белов, командующий Ленинградским военным округом, докладывал Кирову о военных делах за несколько часов до убийства.

Историк Гусев писал, что Киров был вдохновителем грандиозных планов освоения советского Севера. Он был всегда среди людей, даже на работу в Смольный часто ходил пешком. Своей энергией он зажигал ученых, целые коллективы институтов, строителей, предприятий. «Он хотел, — писал академик Ферсман, — чтобы все горели, как и он, той целеустремленностью, верой в жизнь, бурлящую счастьем, о которой он так зажигательно говорил».

При активном участии Сергея Кирова был получен первый отечественный алюминий на Волховском заводе. Построен Беломорско-Балтийский канал. Выпущены советские паровые турбины, первые советские тракторы. Освоены новые месторождения минералов — кольские апатиты, воркутинский уголь. А открытие железных руд около станции Оленьей в 1932 году, как оценивал геолог-академик Александр Ферсман, явилось новым этапом развития хозяйства Кольского полуострова. Тогда по просьбе Сергея Мироновича академик подготовил докладную записку о работах, которые должны быть произведены в первую очередь, и о дальнейших планах поисковых исследований. Затем уже в Смольном вел детальный разговор о развитии металлургии Северо-Запада — металлургической базы прежде всего для Ленинграда. Вместе они искали убедительные возражения разного рода скептикам по поводу ведущихся поисковых горнорудных работ и разведок железных руд, меди, никеля. Через несколько лет по этим маршрутам проложенным курсом пошли ученые во главе с Иваном Бардиным, отряды строителей Череповецкого металлургического завода. На карте появились города Оленегорск, Ковдор, Кировск. В Череповец пошли обогащенная железная руда и сырье для выпуска сложных минеральных удобрений.

Нынешние поколения мало что знают о Сергее Кирове. Ушли из жизни те, кто слышал лично этого трибуна, кто по душам мог поговорить с Миронычем, так его называли между собой питерские рабочие. Вот как командарм Белов вспоминает последний разговор с ним в Смольном: «Киров интересовался и состоянием моего здоровья и настаивал на моем немедленном выезде в отпуск. Перед этим, оказывается, Сергей Миронович расспрашивал о моем здоровье врачей и требовал, чтобы я немедленно уехал лечиться... Так заботиться о людях, так внимательно и чутко относиться к ним умеют немногие». Он умел и в малом факте увидеть нечто большее.

Череповецкий доменщик Николай Федорович Кокарев много лет назад рассказывал мне, как он в юности был направлен из Мяксы по комсомольской путевке в Свирьстрой. И однажды на стройку приехал Киров. Естественно, первого секретаря Ленинградского губкома партии сопровождала свита чиновников. Грязь, сырость, впереди лужа, которую перешагивали по кирпичу. Сергей Миронович ступил в своих сапогах прямо в лужу, поднял кирпич и бережно положил его на соседний поддон. При этом, не сказав ни слова, прошагал дальше прямо по грязи. Сопровождавшим пришлось следовать таким же образом. Надо ли говорить, что кирпич стал всем молчаливым укором. На следующий день строители рассказывали друг другу об этом случае. Уж Киров-то хорошо знал, как достаются «выколоченные для стройки» фонды материалов!

В книге воспоминаний соратников Кирова я не встретил упоминания о Череповце, хотя наш город в то время входил в состав Ленинградской области.

Лично мне это имя знакомо и дорого со школьного детства. Сережу Кострикова (такова фамилия Сергея Мироновича, Киров — это его псевдоним революционера), героя книги А. Голубевой «Мальчик из Уржума», в Кировской области знает, можно сказать, каждый. Уже несколько раз пытались «доброхоты» отобрать у нашего (я по рождению вятский) областного центра дорогое кировчанам имя — город Киров. Но пока бесполезно. Проводимые референдумы показывают, что городу Кирову пока оставаться Кировом. Хотя земляки ничего не имеют и против Вятки, и против Хлынова (прежних наименований города), но им дорог Киров. Так может, это пристрастие только у кировчан, по причине землячества? Но вот мне довелось узнать мнение череповчанки Нины Алексеевны Опариной, человека начитанного и яркого. Она тоже с детства знает Сережу Кострикова, а позже собирала материалы о Сергее Кирове.

Природные дарования выделяли его из общей массы детворы настолько ярко, что воспитательница детского приюта Юлия Константиновна Глушкова для прилежного и способного Сережи Кострикова выхлопотала средства у благотворителей для учебы в городском училище; а потом, благодаря исключительным способностям выпускника училища и ходатайству совета благотворительного общества, Сергей продолжил учебу в Казанском промышленном училище на специалиста-механика.

Далее его университетом стала сама жизнь.

В феврале 1926 года партийный пленум избрал Сергея Кирова секретарем губкома, а затем и секретарем Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б). В свое время в СМИ неизменно подчеркивали, что партия доверила Кирову этот важнейший край России. По воспоминаниям и рассказам, Киров в Ленинграде очень быстро стал любимцем многих.

Сергей Киров всем сердцем полюбил Северо-Запад. Его видели и на стройке, и в новых домах рабочих — везде его встречали не как гостя, а как своего человека. Интересно, что по призыву Кирова молодежь края начала поиск полезных минералов. В него включились и самые высокие учреждения — Академия наук, институты. На Северо-Западе кроме апатитов, о которых частично знали раньше, открыли железо, молибден, слюду, уголь, вольфрам, свинец, ртуть, алмазы. Директор Череповецкого краеведческого музея, почетный гражданин города Корнелий Морозов рассказывал, как до самой войны дети в походах под руководством директора Детского дома культуры Ангелины Алексеевой открывали и ставили на учет новые месторождения керамической глины, известняка и других минералов. Кстати, вытегорские известняки, на которых сегодня работает «Северсталь», — это тоже открытие юных краеведов.

В январе 1934 года на партконференции Сергей Киров произнес: «Пусть знают все, кто хочет поправлять свои безнадежные дела за счет Советского Союза, что мы сумеем организовать полный разгром противника на фронте!»

В годы Великой Отечественной войны Николай Тихонов написал поэму «Киров с нами», которая, как вспоминали блокадники, помогла выстоять в то тяжелое время.

Как он хотел жить! Даже с трибуны партийного съезда по-человечески мог сказать: «Так хочется жить и жить!» Он всегда видел работника на земле.

Известно, что деловую поездку по стране Сталин совершил за время своего правления только на Север, на новый Беломорканал. Череповецкий писатель-краевед Борис Челноков в своей книге «Две жизни академика Бардина» поместил в первой главе, «Кто стоял у истоков северной стали», любопытный снимок. На палубе судна, которое идет по Беломорканалу в 1933 году, стоят Сталин, Ворошилов и Киров. Как решился «человек с трубкой» на такую поездку на Крайний Север — вотчину ГУЛАГа НКВД? Думаю, на это мог подвигнуть его Сергей Киров.

Борис Васильевич в своей книге приводит диалог Сталина с первым наркомом черной металлургии Федором Меркуловым еще в 1939 году. Вождь обращал особое внимание на руды с пониженным содержанием железа, которыми богата кольская земля.

— Металлурги поступают несправедливо, пренебрегая так называемыми бедными рудами, — говорил Сталин. — До сих пор они не обращают внимания на богатейшие месторождения Кольского полуострова. Между тем создание металлургии для Северо-Запада на базе этих руд имело бы большое значение для всего народного хозяйства СССР.

Конечно, Федор Меркулов не напомнил вождю о борьбе товарища Кирова за «большой металл» для Ленинграда, как замечает автор. В архиве, в личном фонде наркома Меркулова Борис Челноков видел заготовку статьи «Киров и борьба за металл». Но в газете «За индустрию» эта статья наркома появилась под заголовком «Сталин и борьба за металл»...

...Еще и еще раз перечитываю страницы воспоминаний. Книгу мне подарил случай. Однажды я шел по улице Металлургов возле дома № 3. У стены под окном увидел груду вываленных книг — на первом этаже шел ремонт. Обратил внимание на голубые корочки с названием «О Сергее Кирове. Воспоминания, очерки, статьи современников». Вот это подарок!

Академик Иван Губкин в свое время назвал Кировск, известный северный город на кольской земле, памятником Сергею Мироновичу. И Череповец — это тоже замечательный памятник человеку, творческая энергия которого создала на Севере новые города и северо-западную промышленность.

В 2016 году — 27 марта — исполняется 130 лет со дня рождения Сергея Кирова. Самое время череповчанам отдать должное памяти его.

Виталий Минин,
Газета "Речь", 1 декабря 2014 г.