Уроженец Череповца, а теперь танцор-преподаватель с мировым именем Фёдор Недотко считается культовой фигурой в российском мире социальных танцев. Широко известный за рубежом танцор не забывает о родном городе, где недавно провел мастер-класс, собравшийся множество людей. Благодаря уникальной технике и неповторимому стилю, как в танце, так и в преподавании, Недотко, по его же выражению, «меняет голову» ученикам. Что такое социальные танцы и как они помогают познать себя и других, Фёдор Недотко рассказал сherinfo.ru.

— Вы начинали с бальных танцев. В какой момент поняли, что нужно двигаться дальше? Или же, наоборот, это шаг назад?

— Из Череповца я уехал в Питер, конечно же, делать спортивную карьеру. Но мне повезло, моя партнерша была очень любознательной и начала водить меня на разные танцевальные направления, которые совершенно, казалось бы, не имеют отношения к бальным танцам. У нас по этому поводу было много споров. Педагоги тоже считали, что мы тратим много времени напрасно. Но я потихоньку втянулся, понял, что есть танго, свинг, сальса. И это очень глубокие культуры, из которых, в общем-то, бальные танцы и вышли. То есть я понял, что это корни, и если ты их изучил, то танцевать можно совершенно по-другому.

— Сейчас вы занимаетесь африканскими народными танцами. Чем они вас привлекают?

— Оттуда все растет. Если покопаться в истории танго, то мы поймем, что танец сформировался, когда белые стали завозить в Аргентину черных рабов. Мы знаем, что такое венский вальс. Но его танцует порядка 20 тысяч человек. А танго танцуют миллионы. Мы знаем, что есть ча-ча-ча, румба, болеро… Но когда начинаем копать, то понимаем, что там есть сальса, а в сальсе — кубинский сон. А он уже имеет африканские корни, которые остались не только на Кубе, но и много еще где дали ростки. Чего бы мы ни коснулись, это всегда смесь очень древней африканской традиции и белой культуры парных танцев.

— Вы сейчас больше ощущаете себя преподавателем или танцором?

— Уже преподавателем. Я лучший препод в мире, а танцор — так себе, довольно средний. (Смеется.) Танцоров очень много хороших, но не все умеют хорошо объяснить. Последние лет пятнадцать я много езжу по миру и вижу совершенно разных педагогов. Я вижу офигенных педагогов, просто шикарных. И вижу хороших танцоров. Но это не одно и то же.

— На кого ориентируетесь, кого считаете достойным подражания?

— Это мои первые преподаватели в Череповце — Ольга Молоткова и Евгений Филатов. Они мне очень много дали. Мы четыре года занимались очень плотно. Я бы сказал, они отчаянно много вкладывали в меня. Мне повезло, что они всегда ставили превосходную музыку. И опять же, они добивались от меня усердия. Заставляли пахать. Потом был великолепный педагог Рауф Салахутдинов. Он живет в Питере, и все, кто танцует в бальных танцах, его знают. Отличный препод. Из «сошейловых» (от англ. social. — cherinfo) преподавателей могу назвать мистера Стивена Митчелла. Это мой крестный папа, он мне поменял голову очень сильно. Это те, кого я считаю непревзойденными мастерами педагогического слова. Учителем может быть даже возрастной человек, у которого не получается уже так станцевать, как у молодых, но он может научить, объяснить, как это сделать. Это очень дорогого стоит.

— Каким будет следующий ваш шаг в познании танца?

— Я и с этими-то едва справляюсь. Мир очень динамично развивается. Мне кажется, можно развиваться не только ввысь, но и вширь. Можно развиваться в одном направлении, копать все время вглубь, например, «африку». Это очень интересно, там, как нефтяная скважина: смотришь, а дна нет.

— Но ведь это не популярный танец, для кого он может быть интересен?

— Сальса — социальный танец, широко распространен. Но когда я в нее пришел, знающие люди сразу предупредили: хочешь танцевать хорошо, не миновать «африки». Все профессиональные педагоги знают о корнях. Это очень и очень важный момент. Я, например, предлагаю своим питерским студентам воспринимать это как танцевальную антропологию. Это изучение того, как люди мыслили, изучение чужих культур, о которых вы никогда, возможно, и не слышали. Даже никогда не побываете в этих странах. Кроме того, таким образом мы исследуем свое тело, психосоматику, а это тоже определенная глубина. Я знаю немало людей, которые очень любят африканские танцы.

— Как вы находите танцевальный уровень Череповца?

— Я не понаслышке знаю, что здесь очень крутые бальные танцы. А вот «social dance» здесь, видимо, только развивается. Но Череповец выгодно находится географически и может стать очень перспективным. Рядом Москва, Питер, педагогов можно возить оттуда. И даже возить иностранцев, это не так далеко, если сравнивать с Новосибирском или Красноярском. Здесь нужно только желание и волеизъявление. Потом остановиться будет уже невозможно.

— Сегодня пропагандируют активный образ жизни. У социального танца стало больше перспектив?

— О, это такая бодрая жизнедеятельность! На мой взгляд, это лучше, чем фитнес, потому что это все делается под хорошую музыку, часто в паре, в тусовке, а не просто тягание на тренажерах. Мне кажется, что это очень хорошая альтернатива активному физическому времяпрепровождению. А что может быть лучше?

— Вы все время в разъездах, как часто бываете в Череповце?

— Раз в год. Обязательно приезжаю к родителям на Рождество, сразу после Нового года. В качестве преподавателя я приехал сюда в первый раз. Судя по тому, сколько человек пришло на мастер-класс, народ выказывает любопытство. Я вижу много людей с подготовкой, они очень быстро берут материал — это здорово! Я бы очень хотел пожелать дальнейшего сотрудничества. Это мой родной город, я за него сильно болею, переживаю. Теперь, надеюсь, что мы горы свернем.

Официальный сайт города Череповца