Абсурдизация понятия «сухой закон» – фактор торможения
трезвеннического движения

…нужен трезвый анализ прошлого опыта, исключающий всякую идеализацию, то есть благодушие.
С.Н. Шевердин

В середине 80-х годов прошлого века академик Ф.Г.Углов обратил наше внимание на то, что движение за трезвость это движение за правду, за восстановление ясного взгляда на мир – без иллюзий, без лжи, без предрассудков. В частности, Федор Григорьевич писал:
«Правда – это могучий фактор в отрезвлении народа, в избавлении его от иллюзий. ...ложь является сильным оружием в руках тех, кто хотел бы споить и погубить наш народ. Поэтому, чтобы защитить его от пьянства, несущего за собой деградацию нации, необходимо закрыть доступ всякой неправде об алкоголе и говорить и писать только правду. Тех же, кто под разными предлогами и под разным соусом будет протаскивать ложь об алкоголе, – рассматривать как злейших врагов нашего народа!»1
К сожалению, ложь об алкоголе протаскивают не только являющиеся действительными врагами, но случается, что ложь протаскивают и друзья народа, действующие в силу простого невежества своего…

***
Сознательно живущие трезво, предостаточно знают и о «прелестях» пьяного образа жизни, и о преимуществах иного. Потому они и сделали свой выбор, выбор в пользу наилучшего. И, не лишенные сострадания, хотят, чтобы лукаво-подлые нелюди, исходящие из своих шкурно-корыстных интересов, не разносили по миру информационную инфекцию – лжицы об алкоголе, – и, тем самым, не сбивали бы несведущих с пути истинного, не ломали судьбы человеческие, не разрушали семьи и самую жизнь. И потому в числе врагов своих трезвенники видят не пьющих, но спаивающих. И призывают рядом живущих, и служителей культа, и государственную власть к построению общества, свободного от проалкогольных, искусственно вызванных иллюзий, от человеконенавистнической геноцидоидной политики спаивания.
Освобождение народа от многовекового алкогольного рабства, от словесно-умственной дури, от проалкогольного абсурдизма – цель недостижимая без соучастия в том государства и церкви, т.е. именно тех, кто в далекие времена внедрил в ткань социально-общественной жизнедеятельности одурманивающие вещества, и до сего дня стойко стоит на правильности содеянного. Вот что, в частности, писал в московской газете «ОКРУГА» №11 за 30 марта 2002 года председатель отдела внешних церковных связей Московской патриархии Русской Православной Церкви отец Всеволод (Чаплин):
«Существует заблуждение, что церковь запрещает употреблять спиртные напитки в период Великого поста. На деле такое ограничение для тех, кто строго хочет следовать церковным канонам и касается только понедельника, вторника и четверга. То есть тех дней, когда в храме не совершается божественная литургия. В остальное время пить можно любые напитки, но при этом главное – соблюдать умеренность. …
Церковь никогда не выступала в этом вопросе против народных традиций, тем более что Владимир Святой, приняв решение о крещении Руси, определил, что «веселие Руси есть пити». Позиция церкви в этом вопросе строго определена: грех – не пить, грех – упиваться. Как такового строгого запрета на водку и пиво не существует. Просто важно, чтобы выпивка не превращалась в веселую попойку, поскольку время поста дано для спасения души, для покаяния. Вековые традиции нашего народа всегда учитываются в одном из лучших магазинов Москвы «КРИСТАЛЛ – ГРАДЪ».
В эту же дуду дудит и маскирующийся под трезвенника отец Александр (Захаров) в своей книжонке «Слово о трезвости»:
«Церковь никогда не видела причину греха пьянства в вине как таковом. И само по себе винопитие никогда не осуждала».
Эти деятели от креста и кагора, видимо, просто не в ладах с элементарной логикой, они совершенно бессильны уразуметь очевидное: многовековая алкогольная проблема потому-то и существует, что церковь не только никогда не осуждала само питие, но и насаждала оное, идя в обнимку с госчиновниками от казны и гнусными наркоядоторговцами! А народ между тем, известное дело, инстинктивно ориентируется именно на позицию сильных, на позицию власти, в том числе, на позицию духовной власти, ибо ориентация на лидеров – исторически сложившаяся основа выживания. Вот почему, прежде всего, церковь и государство ради спасения и себя самих, и народа своего, и России-Мамы просто должны и обязаны:
1. Наложить на все свои духовные и идейно-экономические душегубские поползновения самое беспощадное вето: не инспирировать и не культивировать в общественном сознании помышления о состояниях одурманивая, как о чем-то позитивно-желательно-желанном.
2. Прекратить поддержку тех, кто действует, не считаясь с интересами общества, нации, личности.
3. Возвести в статус нормального только то, что способствует выживаемости человека, как биосущества, как личности, и как духовной сущности.
4. Проявить свою твердую волю в виде:
- наложения запрета на распространение заведомой лжи об алконаркотике, запрета на рекламу алкоизделий и пропаганду пития;
- установления запрета на распространение алкоголя за пределами его медицинского, технического и научно-экспериментального применения.
При этом мы осознаем недопустимость ограничивать право человека, не лишенного по суду дееспособности, вить для себя самого наркотическую и любую иную удавку – желает он нагнать, скажем, самогонки, пусть нагонит. Это его право – право на выбор. Но нет, и не может быть ни у кого из нас права покушаться на здоровье ближнего своего до тех пор, пока этот ближний не вознамерится покуситься на здоровье наше. Нет права «угощать» гостей наркотической дурью, торговать этой дурью и самому появляться в общественном месте в антиобщественном, т.е. в скотском, в одурманенном состоянии.
5. Объявить абсолютный «сухой закон» для себя самих.
И – все!
«Да так ли уж и все?! – возражают нам иные знатоки. – А вы вспомните, что запретительные меры еще нигде и никогда ни к чему хорошему не приводили! А вы вспомните хотя бы «сухой закон» в России с 1914 по 1925 годы. Был «сухой закон» и что?»
Был?!..
А был ли?

Да, действительно, царское правительство с 17 июля 1914 г. в связи с начавшейся Первой мировой войной и в связи с начавшейся мобилизацией, и на период мобилизации существенно ограничило алкоторговлю, что, кстати, было сделано и правительствами всех воюющих стран2. И даже более того, как писал в 1914 году «Вестник трезвости», 22 августа Николай II «повелеть соизволил существующее воспрещение продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в империи продлить впредь до окончания военного времени». Затем, Положением Совета Министров от 27 сентября 1914 г. городским думам и сельским обществам, а Положением от 13 октября и земским собраниям на время военных действий предоставлялось право запрещать торговлю всеми разновидностями спиртного в местностях, находящихся в их ведении.
Прямо скажем, грех тут не заподозрить, что на Россию и действительно снизошел желанный, живительный «сухой закон», но… Ведь продолжалась, как и прежде, торговля церковным вином в храмах, упивались, как и прежде, представители состоятельных классов и сословий, причем, всеми видами спиртного пойла, в ресторанах 1-го разряда и в клубных буфетах, а в конце года возобновилась еще и продажа пива.
А коль так, то, о каком же «сухом» законе тут можно вести речь?..
Хуже того, уже 17 ноября 1914 г. министр финансов, масон С.Ю. Витте, – тот самый, о котором французский посол Палеолог писал: «Загадочная, назойливая личность, очень интеллектуален, деспотичен, всепрезирающий, уверенный в своем могуществе; одержим тщеславием, завистью и гордыней, является злом и опасностью для Франции и России», – так вот, этот С.Ю. Витте, тот самый, благодаря которому в самом начале XX-го века в России было заложено строительство трехсот пятидесяти казенных винных заводов, в том числе, и Московский казенный винный склад № 1, ставший впоследствии известным под названием «Кристалл», – С.Ю. Витте признал возможным «разрешить в ренсковых погребах продажу крепких напитков»3.
И, наконец, «в марте 1915 г. состоялось межведомственное совещание в Петрограде, которое признало своевременным разрешить продажу виноградных вин крепостью до 16° и пива крепостью до 4° в городах и «сильно населенных сельских местностях»4.
И это – «сухой закон»?!..
«В знаменательном 1915 году, по официальным обобщенным данным алкогольные изделия производил 661 завод, розничную торговлю – распивочно и на вынос – осуществляли 4242 заведения. Конечно, это намного меньше, чем в предвоенном 1913-м. Но этого все-таки достаточно как для подпитки питейной традиции, так и для дискредитации отрезвительской стратегии и идеи трезвости.
Вплоть до 1917 года сначала «Правительственный вестник», а потом «Вестник Временного правительства» регулярно информируют заинтересованные круги о разрешениях Минфина виноделам и винокурам производить (правда, в ограниченных размерах) алкогольные изделия, соответственно в деловых изданиях публикуются финансовые отчеты алкопроизводителей о прибылях»5.
После февральской революции 1917 года к власти приходит Временное правительство, которое своим постановлением от 27 марта «Об изменении и дополнении некоторых, относящихся к изготовлению и продаже крепких спиртных напитков постановлений», признавало свободным промыслом производство и продажу «в винодельческих местностях... с соблюдением действующих узаконений и правил, натуральных виноградных вин из произрастающего в России винограда».
Далее, в литературе нередко можно встретить, что большевики, придя к власти, продлили действие «сухого закона». Что же они продлили, если, как мы видим, Россия, – пусть значительно меньше, но – пила? Быть может, имеет смысл говорить не о том, что «продлили», а о том, что в 1917 году на белый свет появился целый ряд документов, – решительных, радикальных, однозначных, – устанавливающих диктатуру трезвости?
Приведем эти документы:

ПРИКАЗ ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА6

1. Впредь до особого распоряжения воспрещается производство алкоголя и всяких алкогольных напитков.
2. Предписывается всем владельцам спиртовых и винных складов, всем фабрикантам алкоголя и алкогольных напитков не позже 27-го сего месяца довести до сведения о точном местонахождении склада.
3. Виновные в неисполнении приказа будут преданы Военно-революционному суду.

Военно-Революционный Комитет.

Предписание замоскворецкого
военно-революционного комитета7
29 октября 1917 г.
Замоскворецкий военно-революционный комитет объявляет, что будут подавляться самыми беспощадными мерами:
1. продажа водки,
2. погромы,
3. стрельба из домов,
4. черносотенная агитация.
Все нарушители порядка, все появляющиеся в нетрезвом виде, все чинящие насилие и грабежи – враги народа и революции, и с ними будет поступлено со всею строгостью революционного времени.
Ношение и хранение оружия допускается только с разрешения Военно-революционного комитета.

Военно-революционный комитет

ОБРАЩЕНИЕ
Петроградского Совета
ко всему населению Петрограда
с призывом единодушно выступить на борьбу
за восстановление революционного порядка8

6 декабря 1917 г.
Ко всему населению Петрограда
Граждане! Товарищи!

Тёмные силы вас подстерегают. Они вызвали мятежи генералов Каледина, Корнилова и других, чтобы затопить в крови народную революцию. Одновременно эти тёмные силы пытаются создать анархию и беспорядки в стране и особенно в красном Петрограде. Они толкают бессознательных и слабых людей на пьянство и погромы.
Всякий, кто в нынешний тревожный момент устраивает беспорядки или способствует им, есть враг революции и русского народа. Все сознательные люди обязаны всеми мерами прекращать анархию и содействовать восстановлению революционного порядка.
Не прикасайтесь к вину: это яд для нашей свободы! Не допускайте разгромов и эксцессов: это смерть для русской революции!
Как честные граждане, единодушно выступите на борьбу с злыми силами, сеющими беспорядок. Поддержите Совет рабочих и солдатский депутатов в его работе по охране революционного Петрограда.

«Известия ЦИК», № 244 6 декабря 1917 г.

ИЗ ДЕКРЕТА ВЦИК И СНК
О БОРЬБЕ С ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫМ КРИЗИСОМ
И РАСШИРЕНИИ ПОЛНОМОЧИЙ НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА
ПРОДОВОЛЬСТВИЯ9
9 мая 1918 г.
...Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановил:
3. Объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку, врагами народа, предавать их революционному суду, с тем, чтобы виновные приговаривались к тюремному заключению на срок не менее 10 лет, изгонялись навсегда из общины, всё их имущество подвергалось конфискации, а самогонщики, сверх того, присуждались к принудительным общественным работам.

Председатель ВЦИК Я.Свердлов
Председатель СНК В.Ульянов (Ленин)
Секретарь ВЦИК Аванесов

А вот несколько цитат на эту тему из газеты «Знамя революции» (Орган Казанского Совета солдатских и рабочих депутатов. Подборку прислал канд. исторических наук В.М. Ловчев):

21 ( марта 1918 г.
Совет городского хозяйства (административная комиссия) предупреждает владельцев и арендаторов ресторанов, кофеен, чайных и т.д., что за все могущие произойти безобразия и пьянство они будут предаваться суду Революционного трибунала вплоть до конфискации их имущества.

2 июня (20 мая) 1918 г.

Объявление Казани на военном положении

§ II – Появление на улице в пьяном виде карается тюремным заключением сроком на 1 год. Виновные в продаже спиртных напитков высылаются из пределов Казанской губернии под надзор совдепов с Конфискацией имущества.

Губернский исполнительный комитет
Губернский военный комиссариат
Чрезвычайный оперативный штаб

Ну, и, наконец, Постановление СНК от 19 декабря 1919 года, которое принято считать «ленинским «сухим законом» и которое будто бы закрепило «сухой закон», принятый царским правительством в 1914 г.

Постановление СНК
о запрещении в РСФСР без разрешения производства и продажи спирта, крепких напитков и неотносящихся к напиткам
спиртосодержащих веществ.

Совет народных Комиссаров постановил:
1. Воспрещается повсеместно в Российской Социалистической Федеративной Советской республике изготовление без разрешения спирта, крепких напитков и неотносящихся к напиткам спиртосодержащих веществ, из каких бы припасов или материалов, какими бы способами, какой бы крепостью и в каком бы количестве спиртовые напитки и вещества ни были приготовлены.
2. Воспрещается продажа для питьевого потребления спирта, крепких напитков и неотносящихся к напиткам спиртосодержащих веществ.
3. Напитки признаются крепкими, если содержание в них винного спирта превышает полтора процента (градуса) по Траллесу. Для виноградных вин крепость допускается не свыше 12 градусов.
4. Напитки с меньшим содержанием винного спирта, а также кумыс и кефир, не считаются крепкими и допускаются, при отсутствии в них одуряющих или вредных для здоровья примесей, к свободной продаже...
5. Неотносящимися к напиткам спиртосодержащими веществами признаются древесный спирт, сивушное масло (отбросы и отходы при очистке спирта) и прочие спирты, а также воякой крепости их растворы, кроме винного спирта и его растворов.
Под винным спиртом разумеется этиловый спирт, не подвергнутый денатурации.
6. Продажа спирта, крепких напитков и неотносящихся к напиткам спиртосодержащих веществ для технических (врачебных, фармацевтических, химических, учебных и ученых и т.п.) надобностей, а равно и для вывоза за границу производится исключительно из выделывающих эти напитки и вещества национализированных или взятых государством на учет заводов и заведений, из складов, аптек и других мест торговли, коим эта продажа разрешена правительством.
7. Изготовление спирта и крепких напитков не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ дозволяется только указанных в предыдущей статье (6) надобностей и для вывоза за границу и исключительно на заводах и в заведениях, национализированных или взятых государством на учет.
Порядок и условия продажи крепких напитков и неотносящихся к напиткам спиртосодержащих веществ для технических целей определяются Высшим Советом народного хозяйства по соглашению с Народным комиссариатом внутренних дел и здравоохранения.
8. За выкурку спирта в недозволенных законом местах из каких бы то ни было припасов, каким бы то ни было способом, и в каком бы то ни было количестве, и какой бы то ни было крепости виновные подвергаются:
а) конфискации спирта, припасов, материалов, аппаратов и приспособлений для выкурки;
б) конфискации всего имущества;
в) лишению свободы, соединенному с принудительными работами сроком не ниже 5 лет.
Тем же наказаниям подвергаются виновные в соучастии в тайном винокурении и в пособничестве ему, а также виновные в продаже, передаче, приобретении, хранении, проносе и провозе незаконно выкуренного спирта.
..................................
11. За распитие незаконно приготовленных и незаконно полученных крепких напитков, упоминаемых в предыдущих статьях, в публичных местах, во всякого рода заведениях, а также за допущение такого распития и за появление в публичном месте в состоянии опьянения виновные в том лица подвергаются лишению свободы с принудительными работами на срок не менее одного года.

Председатель Совета Народных комиссаров В. Ульянов (Ленин)
Управляющий делами Совета Народных комиссаров В. Бонч-Бруевич
Секретарь С. Бричкина
Москва, Кремль. 19 декабря 1919 г.

Обратим внимание на то, что 3-м пунктом данного постановления: «Для виноградных вин крепость допускается не свыше 12 градусов». Допускается! А это уже все, что угодно, только не «сухой закон». И поэтому, мы можем сказать, что декрет СНК от 19 декабря 1919 года не установил «сухой закон», а отменил его, если думать, что «сухой закон» ранее все-таки был. Декретом был фактически аннулирован единственный «сухозаконный» документ – вышецитируемый приказ Военно-революционного комитета от 1917 года: «1. Впредь до особого распоряжения воспрещается производство алкоголя и всяких алкогольных напитков».
Впрочем, этот приказ, запрещал лишь производство, но не продажу и не потребление. К тому же, он не был своевременно пролонгирован большевистской властью, после октябрьского государственного переворота, а сами приказы ВРК, созданного на закрытом заседании исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 12 октября 1917 г., едва ли имели силу далее петроградской околицы.
Хуже того, многие, совершенно искренне заблуждаясь, считают, что этот, явно «подмоченный» «ленинский «сухой закон» существовал вплоть до августа 1925 года. Однако, и это совершенно не так. Ведь еще 9 августа 1921 г. декретом Совнаркома РСФСР «О продаже виноградных, плодовоягодных и изюмных вин», была разрешена продажа вин крепостью до 14°.
Именно это «ослабление антиалкогольных мер, – пишет доктор юридических наук Ф.Н. Петрова, – вызвало резкий всплеск самогоноварения»10.
Эту же мысль излагал и современник тех далеких событий:
« – Не было у нас самогона, – говорили мне в одном рабочем поселке, – а появились пивные и винные лавки – потребовался и самогон»11.
Эту же мысль подтверждал и нарком здравоохранения Н.А. Семашко. Выступая перед рабочими-пищевиками 22 февраля 1926 г., на вопрос рабочего: «Пиво относится к вредным вещам?», нарком отвечал: «…Оно призывает к употреблению более крепких напитков. От пива хочется вина, от вина хочется водки»12.
Затем, декретом от 8 декабря 1921 г. разрешается продажа вина уже крепостью до 20º! Далее, постановлением ВЦИК и СНК от 3 февраля 1922 г. восстанавливается пивоварение. И появляются: «Стенька Разин», «Красная Бавария», «Октябрьское»… И, конечно же, многообещающая реклама, к которой, кстати, приобщился малоразборчивый в своих пристрастиях В.В. Маяковский: «Трехгорное пиво выгонит вон ханжу и самогон»…
Добавим сюда и то, что в соответствии с решениями X-го съезда РКП(б) в стране был НЭП со всеми своими «прелестями» шкурничества и презрения к чужой человеческой жизни.
«Под знакомыми всем желто-зелеными вывесками гостеприимно открыли свои двери рестораны, трактиры, пивные... В окнах магазинов заиграли разноцветными красками стройные ряды бутылок с «слабыми» напитками. На улицах появились пьяные – шатающиеся, с мутным взглядом, с бессвязной речью... Дети вначале смотрели на них с изумлением и спрашивали взрослых: «что с ними»? Потому что дети, выросшие среди лишений войны и в обстановке революционного подвига народа, дети, не видавшие в своей жизни пьяных, не знали, что такое пьяный. Теперь дети это узнали»13.
А до 1925 г., когда, как утверждают иные несведущие, был отменен «сухой закон», еще долгих три года!
И результаты отступления, результаты предательства идеи трезвости руководством страны сказались незамедлительно. Вот, что писал доктор Мендельсон о положении в Ленинграде:
«В течение 1922 года арестовано было милицией 2058 пьяных, а в 1923 г. – уже 6001 человек, т.е. почти в 3 раза больше. Мест изготовления самогона обнаружено было в 1922 г. – 598, а 1923 г. – 4186, т.е. в 7 раз больше. Питейных заведений в Ленинграде было в 1922 г. – 480, а в 1923 г. – 758 (сюда входят пивные лавки, рестораны, трактиры и виноторговли). Пива приходилось на душу городского населения в 1921 г. 36,5 бутылок, а в 1923 г. – 65,7 бутыл.»14.
30 января 1923 г. выходит декрет СНК разрешающий продажу наливок и настоек. С 1924 г. допускается продажа алкогольных изделий крепостью до 30º. Ну и, наконец, выходит постановление ЦИК и СНК СССР от 28 августа 1925 г., подписанное А.И. Рыковым и А.Г. Червяковым, «О введении в действие положения о производстве спирта и спиртных напитков и торговле ими», вступившее в силу с 1 октября 1925 г.
И просто издевательством звучали слова, произнесенные после этого наркомом здравоохранения Н.А. Семашко: «Не будем закрывать глаза на то, что введение 40º водки грозит опасностями. И будем готовы встретить во всеоружии эту опасность»15.
И еще попутно об одной лжи. Мы неоднократно и слышали, и читали, что «в 1925 году сухой закон 1919 года под нажимом троцкистов был отменен»16.
А так ли это?
Вот высказывания самого Л.Д. Троцкого, позиция которого по этому вопросу не менялась, кстати, на протяжении всех лет:
«Только с завоевания власти рабочим классом, который становится сознательным строителем нового хозяйства, государственная борьба с алкоголизмом – культурно-просветительная и запретительная – получает все свое историческое значение. Ликвидация государственного спаивания народа вошла в железный инвентарь завоеваний революции. Развить, укрепить, организовать, довести до конца антиалкогольный режим в стране возрождающегося труда – такова наша задача. И хозяйственные наши, и культурные успехи будут идти параллельно с уменьшением числа «градусов». Тут уступок быть не может»17.
Возражал, правда, тщетно, Лев Давидович и на пленуме ЦК РКП (б) в октябре 1924 г. против подготавливаемого «тихой сапой» установления водочной монополии:
«Товарищи, мне не совсем ясно, как быть с частным вопросом, который вошел в доклад тов. Сокольникова, о том, что Совнарком постановил увеличить градус наливок на 10°. В партийном порядке этот вопрос не обсуждался. Очевидно, что это сообщение, если оно будет просто принято, тем самым будет утверждено. По-моему, нужно выделить этот вопрос, поставить его отдельным пунктом, что ли, но так или иначе его нужно обсудить, ибо он имеет колоссальное значение. Во всяком случае, дело идет по существу о подготовке государственной продажи водки. Хотя тов. Сокольников сказал, что это не имеет ничего общего с вопросом о водочной монополии, что это лишь повышение градуса наливки с 20° до 30°, но так как водка имела 40°, то эти наливки в 30° стоят посередине между той наливкой, которая была до сих пор, и той монопольной водкой, о которой давно уже идет речь, и, по-моему, вопрос необходимо обсудить».
И еще одна цитата. Выступая на Всероссийском совещании рабкоров «Рабочей газеты» 13 января 1926 г. Троцкий сказал совершенно однозначно: «ближайший период будет периодом героической борьбы с алкоголем. Если мы не дадим отпора алкоголизму, начиная с города, то мы пропьем социализм и пропьем Октябрьскую революцию».
И это ведь именно Л.Д. Троцкий в те годы резко критиковал саму идею вытеснения нелегального самогона с помощью казенного пива: «Отвлекать от пивной при помощи пива – это почти то же самое, что изгонять черта при помощи дьявола...»18.
Такова была позиция Л.Д. Троцкого, ставшая неотъемлемой частью документов и объединенной оппозиции, т.е. именно тех «троцкистов», под чьим напором, якобы, и был сорван «ленинский «сухой закон», объединенной оппозиции, в платформе которой утверждалось, в частности, что «государственная промышленность теряет от водки не меньше, чем получает от водки бюджет, и в несколько раз больше, чем сама промышленность получает из бюджета»19.
В этой связи, кстати, мне представляется донельзя странной вычурная поза такого честняги, скрупулезнейшего, дотошнейшего и просвещеннейшего исследователя, как С.Н. Шевердин, который ради утверждения истины, всегда готов смиренно подставить свою седую голову под очередной ушат ругательств, и который не мог не замечать голых, пустых и совершенно бессовестных наветов запускаемых в адрес Троцкого и троцкистов. Знал и – ни разу, нигде даже не обмолвился о том?!
Конечно, Троцкий Л.Д. – Лейба Давидович Бронштейн – был евреем, и может быть, даже жидом и масоном 33-й степени посвящения, но зачем же даже на самого подлого масона и пархатого жида навешивать тех собак, которые ему не то, чтобы не к лицу, но не по достоинствам?..
Какова же была позиция в алкогольном вопросе не жида и не масона И.В. Сталина? Позиция была диаметрально противоположной. На XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. он в частности говорил:
«Кстати, два слова об одном из источников резерва – о водке. Есть люди, которые думают, что можно строить социализм в белых перчатках. Это – грубейшая ошибка, товарищи. Ежели у нас нет займов, ежели мы бедны капиталами и если, кроме того, мы не можем пойти в кабалу к западноевропейским капиталистам, не можем принять тех кабальных условий, которые они нам предлагают и которые мы отвергли, то остаётся одно: искать источников в других областях. Это всё-таки лучше, чем закабаление. Тут надо выбирать между кабалой и водкой, и люди, которые думают, что можно строить социализм в белых перчатках, жестоко ошибаются».
А вспомним, о чем писал И.В. Сталин 20 марта 1927 г. в известном «Письме Шинкевичу»:
«Что лучше: кабала заграничного капитала, или введение водки, – так стоял вопрос перед нами. Ясно, что мы остановились на водке, ибо считали и продолжаем считать, что, если нам ради победы пролетариата и крестьянства предстоит чуточку выпачкаться в грязи, – мы пойдем и на это крайнее средство ради интересов нашего дела. … Пленум ЦК нашей партии принял решение о введении водочной монополии»20.
Так под чьим же «напором» был отменен «ленинский «сухой закон», закон-призрак? И не поставлено ли в этом вопросе все с ног на голову?
Таким образом, представляется совершенно очевидным: «сухой закон» в период с 1914 по 1925 гг. – это миф. Вместо «сухого закона» были лишь полумеры, но… даже эти куцеватые, бессистемные полумеры дали блестящие результаты!
Послушаем очевидцев. Введенский И.Н., заведующий лечебницей для алкоголиков и нервнобольных:

«О сокращении числа самоубийств в результате прекращения продажи спиртных напитков поступают сообщения из разных городов. Точных цифровых данных имеется пока, к сожалению, немного. Так, по данным общества скорой помощи в Киеве, количество самоубийств и покушений на них с 18 июня по 17 июля 1914 г. было 68, а с 18 июля по 19 августа – 42.
Самоубийства в Петрограде в 1914 году по отдельным полугодиям распределялись следующим образом:
1-е полугодие – 385 случаев – 100%
2-е полугодие – 174 случаев – 45%

В Петрограде, в августе, преступность сократилась на 20%, в Москве на 47%, в Тамбове на 43%, в Одессе на 50%, в Уфе на 64%, в Туле на 75%, в Орле и Ростове на 80%, в Костроме даже на 95%, в Симферопольской губернии на половину, в Симбирской губернии на 95% и т. д. На понижение преступности оказала, конечно, большое влияние и война с призывом миллионов мужского населения, но несомненно, что главная роль принадлежит все-таки отрезвлению. Не имея возможности цитировать весь относящийся сюда материал, приведем некоторые данные по преимуществу из официальных источников.
По данным канцелярии Главноначальствующего Москвы, число мелких краж понизилось до 40%, такие же преступления, как нанесение ранений, нарушение тишины и порядка в публичных местах, оскорбление полиции сократились на 64-74%.

По сведениям земских статистических бюро, страшное зло русской деревни – горимость, резко уменьшилось. Число пожаров убавилось: в Самарской губернии на 41,5%, в Казанской губернии на 44%. В Курской губернии среднее число пожаров за август – сентябрь в предыдущие годы было 572, а в 1914 году только 306. В некоторых земствах уже возникает вопрос о сокращении страховой премии. К этой же области изменений надо отнести уменьшение несчастных случаев на фабриках и заводах и на железных дорогах, число строительных катастроф в Москве понизилось на 80%.
Повышение производительности труда (от 30 до 60%) констатируется во всех отраслях промышленности, как мелкой, так и крупной.

О росте благосостояния трудового населения можно судить по тому, что с июля по октябрь 1913 года было внесено в московские сберегательные кассы 3 250 000 руб., тогда как за этот же период в 1914 г. внесено 6 000 000 руб.

Наряду с улучшением материального благосостояния, замечается повышение умственных интересов в населении. По свидетельству председателя училищной комиссии при городской думе, в Москве замечается повышенное требование в городских читальнях на книги. Читальни переполнены даже в праздники, когда при прежних условиях они пустовали. Администрация народных театров Сергиевского, Сухаревского и Садовнического отмечают характерный факт увеличения числа посетителей оперных и драматических спектаклей более чем на 30% по сравнению с тем же временем в предшествующие сезоны»21.

Все эти блестящие результаты были получены благодаря полумерам и благодаря полумерам они же вскорости и были низведены на нет…

Народ, как ребенок: он максималист, он доверчив, открыт для позитива, он хочет, чтобы все были трезвыми, добрыми и веселыми. И когда ему говорят, что водка – вселенское зло – запрещается самым главным в стране человеком, – царем ли, генеральным ли секретарем, – он абсолютно с тем согласен, и тут же бросает пить. Но он не глуп и не слеп. И однажды вдруг обнаруживает, что властные намерения – сплошное лукавство, обман и двурушничество. И тогда он, разочарованный, оскорбленный и униженный опять ударяется во все тяжкие, и пьет, пьет и пьет…
Так случилось и к зиме 1914 года, когда народ начал понимать, что не трезвость несет ему власть, а лишь очередной и подлый обман.
Но пока народ не успел разобраться в царском темном политиканстве, он, как мы видели выше, успел наделать не мало великих дел!..

Диктатура трезвости, установленная пришедшими к власти большевиками в октябре 1917 года, была недолгой, но и она привела к удивительным результатам. Разве не является показательным, например, то, что в 1919 г. на вопрос «Что самое плохое в жизни?» московские подростки ответили: «Пьянство»?22
Еще довод: доктор А. М. Коровин, обследовавший в дореволюционной России 22 617 детей начальной школы, установил, что 67 % мальчиков и 46 % девочек уже потребляли спиртное! А по данным за 1923 г., только 30% фабрично-заводских подростков Петрограда были знакомы со спиртным23.
К сожалению, послереволюционный успех в деле отрезвления нации был перечеркнут винопьющим И.В. Сталиным, который экономической целесообразности ради бросил под сапожищи алкоторговли трезвость советской молодежи: уже 18-го мая 1926 г д-р А.С. Шоломович, выступая в Секции Здравоохранения Моссовета, был вынужден доложить: «в Москве… 60% школьников знают крепкие напитки. Были случаи, когда школьники приходили на уроки опьяненными. В других местах дело обстоит не веселей; напротив, в провинции еще больше пьют»24. И уже весной 1928 г. в секретной резолюции, принятой на совещании Высшего политического состава Белорусского военного округа, отмечалось, что пьянство среди комсомольцев даже выше, чем среди беспартийных25. Оно и понятно: молодежь училась у старшего поколения – у пьющих и способствующих питию в стране членов ВКП(б): «Раз пьют партийцы, то нам и подавно пить можно»26. Секретарь Тамбовского губкома ВКП(б) И.Г. Бирн на XVI Тамбовской губернской партийной конференции все именно так и объяснял: «Если мы говорим о безобразиях в деревне, то мы видим, что там часто комсомольцы следуют доблестному примеру партийцев: пьет предсельсовета, пьет и комсомолец».
Причем, все эти процессы, как тогда, так и во все времена инспирировались и направлялись именно теми, кто стоял у власти. И Сталин в беседе с иностранными рабочими делегациями 5 ноября 1927 г. совершенно четко указал на то, что именно правительство регулирует потребление алкоголя в обществе:
«Правильно ли поступили мы, отдав дело выпуска водки в руки государства? Я думаю, что правильно. Если бы водка была передана в частные руки, то… правительство лишилось бы возможности должным образом регулировать производство и потребление водки»27.
Результаты правительственного «регулирования» «потребления водки» очевидны: по данным Центроспирта к 1928 году на каждую российскую душу приходилось 6,3 литра водки, что составляло 70% от довоенного уровня28.
В 1926 году, кстати, в Ленинграде – в колыбели революции – появились первые вытрезвители. Оно и понятно: как несколько позже скажет нарком торговли, соратник Сталина, сторонник массовых репрессий А.И. Микоян: «Веселей стало жить, значит, и выпить можно».
В 1928 г. в стране насчитывалось уже около 700 тыс. рабочих-алкоголиков, или примерно 10% всех рабочих29.
И.В. Сталин 5 ноября 1927 года в беседе с иностранными рабочими делегациями, пытаясь объяснить, почему коммунисты решили «выпачкаться в грязи», т.е. возобновить выпуск водки, утверждал: «Сейчас водка даёт более 500 миллионов рублей дохода. Отказаться сейчас от водки, значит отказаться от этого дохода», – но ведь в этом же, в 1927 году прогулы на почве пьянства нанесли стране 135 млн. убытка, а понижение производительности труда – еще 600 млн. рублей!? Итого: 735 млн. рублей?!30
И где же логика?
Так стоила ли «шкурка выделки»? Так стоило для нанесения чистого ущерба экономике страны в 235 миллионов рублей, вводить водочную монополию?
Кстати, напомним, что в период догорбачевских реформ по подсчетам экономистов того времени (Б.И. Искакова и др.) на 1 пьяный рубль уже приходилось более 3 рублей прямого экономического ущерба. А это означает, что если за период с 1981 по 1985 гг. в казну нашей страны поступило 169 млрд. пьяных рублей, но проданный алкоголь за этот же период нанес обществу прямого ущерба на 600 млрд. При этом нужно помнить, что доход от продажи алкоотравы это всего лишь бумажные дензнаки, а ущерб – дегенерация нации, депопуляция населения, погибшие люди, поломанные судьбы, распавшиеся семьи, осиротевшие дети, аварии на заводах и фабриках, тонущие корабли и падающие самолеты, горящие здания и сталкивающиеся поезда…
Еще одной сталинской химерой явилась идея вытеснения подпольного самогона – водкой. Выпуск водки тогдашними властями так и подавался – как шаг, направленный на борьбу с потреблением самогона. В таком случае, спрашивается, с какой же целью Постановлением СНК РСФСР от 9 сентября 1926 года были отменены премии милиции, отчисляемые от штрафов, взысканных с самогонщиков, а в новом Уголовного Кодексе РСФСР, который вступил в силу с 1 января 1927 года, не были предусмотрены наказания за самогоноварение? И почему самогонщики перестали преследоваться даже в административном порядке?!
Более чем странные «ножницы» между декларациями и реально-практическими действиями, не так ли?
Кстати, многое объясняется и тем, что сказал заведующий агитпропом ЦК ВКП (б) С.И. Сырцов на собрании рабкоров «Правды»:
«Во многих местах крестьяне решили, что раз государство само выпустило водку, значит, с пьянством теперь бороться не будут, значит, разрешен и самогон»31.
Совершенно верно решили крестьяне! Если судить и по вышеобозначенным «белым пятнам» в законодательстве СССР…
Отсюда представляется очевидным, что водочная монополия фактически явилась катализатором самогоноварения и этот наш вывод авторитетно подтверждают ЦСУ и Центроспирт: за первые пять лет после введения госмонополии выгонка самогона в стране не уменьшилась, а возросла с 480 млн. литров (1924 г.) до 810 млн. литров (1929 г.)32.
Как справедливо заметил в одной из своих лекций В.Г. Жданов: «Водка и самогон не конкуренты, а – союзники!» А если еще учесть, что до водки были наливки и вино, а до них – пиво, то причинно-следственная связь становится совершенно очевидной, и совершенно очевидным становится методологический, наиважнейший вывод: не самогонку нужно было вытеснять, а – пиво!?

И в заключение, к вышеподнятому вопросу о положительных результатах диктатуры трезвости, установленной большевиками в 1917 году, скажем еще об одном показателе.
В дореволюционное время, т.е. в «пьяной царской России» число алкоголиков в психбольницах России доходило до 25%. В период диктатуры трезвости их почти не стало. Начиная с 1921 года, когда на смену военному коммунизму пришел НЭП со своими ресторанами, кофейнями и прочими заведениями, общая картина резко изменилась:
«В 1-й Московской Городской Психиатрической больнице, которая обслуживает половину гор. Москвы, было пользовано алкогольных душевных заболеваний (от общего числа пользованных в больнице душевнобольных)33:

1921 г. 33 (1,5%)
1922 г. 47 (2,3%)
1923 г. 88 (4%)
1924 г. 100 (4,5%)
1925 г. 276 (13%)»

Конечно, власть, партия одной рукой начав спаивать свой собственный народ, дабы сохранить благопристойность своей физиономии, – и это верх цинизма, – тут же другой рукой сама же инспирировала в стране борьбу против пьянства, создала оппозицию против своей же собственной внутренней политики. По инициативе партии создается «Общество по борьбе с алкоголизмом», т.е. с результатами партийных усилий. Были подняты на ноги и комсомольские организации, которые активно и с самым наисерьезнейшим видом начали обсуждать меры по ликвидации пьянства в среде молодежи, пьянства, организованного важными дядями из ВКП(б). Создавались многочисленные клубы, чтобы «отвлекать молодежь от выпивки». Тех же, кого партия уже споила, с энтузиазмом клеймили и исключали навсегда из комсомола. Над жертвами государственной политики спаивания – над пьяницами – устраивались суровые показательные суды... Самыми наимоднейшими среди молодого поколения стали горячие дискуссии на тему «пить или не пить». Подключилась к престижному вопросу и партийная пресса. Например, в 1928 г. московская газета «Молодой ленинец» на своих страницах провела целый диспут на тему «Борьба с кружкой пива». Вместо того чтобы провести диспут на тему – «Борьба с партийной верхушкой». Как грибы после дождя в городах и весях возникали молодежные спецотряды по борьбе с шинкарством, с пьяным хулиганством, по борьбе за закрытие винных магазинов. Выводились на демонстрации и дети под лозунгами: «Долой водку», «Отец, брось пить! Отдай деньги маме!», «Мы против пьяных отцов» и т.д. Вместо того чтобы выбросить совершенно иные лозунги, те, что выбросило поколение трезвенников через 50 лет, поколение трезвенников, поднятых работами Ф.Г. Углова и лекциями В.Г. Жданова: партия, прекрати спаивать! Мы против партии, спаивающей свой народ!
Вне всякого сомнения, КПД всех усилий трезвенников, выступающих под руководством ВКП(б) против результатов политики ВКП(б) был ничтожно мал, ибо они, как, впрочем, и мы сегодня – представители V-го трезвеннического движения – снующие с благостной идеей «ребята, давайте жить трезво», – просто-напросто неконкурентоспособны, когда рядом сытые, циничные, оснащенные по последнему слову науки и техники алкопроизводство и алкоторговля, налаженная реклама алкоголя и пропаганда культурно-умеренного пьянства, орудующие круглосуточно и повсеместно при всемерной и заинтересованной поддержке со стороны церкви и государства, со стороны всех ветвей отечественной власти и охолуевших деятелей театра и кино, литературы и искусства...

Следует, очевидно, отметить, что снижение с помощью административного ресурса среднедушевого потребления абсолютного алкоголя в период горбачевской Перестройки – 1985–1987 г.г. – также дало блестящие социально-экономические результаты.
Показатель заболеваемости (ПЗ, рассчитан на 100 тыс. населения) алкогольным психозом снизился в 3,2 раза к 1988 году34.
Резко снизилось число самоубийств: с 81 тыс. (1984 г.) до 54 тыс. (1987 г.) и убийств с 24 тыс. соответственно до 17 тыс.
Резко снизилось количество отравлений: 42 тыс. в 1980 г., 32 тыс. – 1985 г., 19 тыс. – 1986 г., 11 тыс. – 1987 г.
Произошло резкое падение числа насильственных смертей в состоянии отравления алкоголем и его суррогатами: в 1987 г. на 56 % по сравнению с 1984 г.35
Далее, в первый же год действия антиалкогольных запретительно-ограничительных мер было отмечено значительное снижение смертности – с 10,8 на тысячу в 1984 году до 9,7 в 1986 году. И это впервые за последние десятилетия! Если в натуральном выражении, то скажем об этом так: в период 1985-1987 гг. в нашей стране в результате действия ограничительно-запретительных мер «недоумерло» несколько сот тысяч человек.
Число новорожденных в 1986 году составило 5,5 млн. – впервые оказалось столь высоким за последние десятилетия. Примерно на 8 процентов уменьшилась доля ослабленных детей среди новорожденных. Численность населения увеличилась на 2,9 млн. человек. Такого прироста не было в последние 22 года. Впервые за многие годы в нашей стране увеличился показатель средней продолжительности жизни, сократилось число разводов, аварий, пожаров, почти на четверть снизилась общая преступность, а по тяжким преступлениям на одну треть, увеличились темпы роста национального дохода…
И, наконец, недополучив с 1985 по 1987 г.г. 37 миллиардов «пьяных» рублей, государство в этот же период получило финансов гораздо больше, чем до введения антиалкогольных мер: сумма вкладов в Сбербанк СССР повысилась на 49,9 млрд. рублей!
Каково?!..

Сторонники пьяного образа жизни нам на наши предложения ввести «сухой закон», стандартно-тупо возражают: «Но ведь люди начнут сапожную ваксу есть, будут скипидар пить, клей «момент» нюхать?!»
Начнут и будут! И – что? Неужто подобные маргиналы, нюхающие и пьющие нам и нынче в диковинку? Нынче, когда пиво и водка разве что из водопроводного крана не текут!
Хуже того, ведь фактически все эти интеллект-заумники нам предлагают ради ублажения жиденького дегенератствующего слоя приступить к выпуску, но уже для всеобщего поглощения пивную и вино-водочную отраву «высокого качества», подключив, соответственно, рекламу алкоголя и пропаганду пития и, тем самым, совратить с истинного пути все население страны в целом?!
Угробить население ради того лишь, чтобы из ума выживших избавить от самогона да клея!?
Да это ли не позор для умственно полноценных?!..

***
Алкогольная проблема – проблема хроническая и застарелая, и в силу этого плохо осознаваема и обществом, и властью. Более того, власть и общество в силу того, что спирт есть яд нейротропный и наркотический, по мере алкоголизации, неизбежно впадают в состояние анозогнозии, т.е. некритического восприятия происходящего, неспособности увязывать наличие социальных язв с присутствием спиртосодержащих жидкостей, выдаваемых за «напитки», саму же причину пития искажают, деформируют, маскируют. Так, например, пьющие демографы, – такие, как академик РАЕН И.А. Гундаров и ему подобные, – напрочь отрицают связь между алкоголем и депопуляцией, объясняя последнюю ощущением безысходности, ненужности, потерей смысла жизни36, как бы даже не догадываясь, что именно алкоголь, будучи депрессантом, и приводит ко всем этим духовно-психологическим неблагополучиям; пьющие наркологи и, прежде всего, главный нарколог Минздравсоцразвития РФ Е.А. Брюн, объясняют существование общероссийского запоя «загадочностью русской души»; пьющие представители власти, – председатель Правительства Российской Федерации В.В. Путин и К°, – склонны объяснять причинность ядопития безработицей, низким благосостоянием народа, отсутствием интересов, несовпадением духовных потребностей с материальными возможностями, бездельем и т.п.37
Вот, что делает с умственными способностями даже весьма неординарных людей наркотическое зелье!
И все бы ничего, но ведь из этих галлюцинаций формируется целый пакет совершенно реальных мер, направленных на «борьбу с пьянством-алкоголизмом»!?
Это в лучшем случае. В ином же, на сонно-беспечное состояние умонастроя людей не оказывают ни малейшего влияния ни фразы-стрессоры – «алкогольный террор», «национальная катастрофа», «демогеноцид – война против России», ни статистические данные, ни вопиющие факты… А тем временем целый этнос, вымирая и вырождаясь, дрейфует на обочину цивилизации, постепенно сходит с исторической арены на радость Бильдербергскому клубу.
В 2005 году в России на 1000 человек населения было 10,2 родившихся, умерших – 16,1. Причем, самый весомый вклад в этот процесс депопуляции по свидетельству ведущего российского эксперта в области проблем алкогольной смертности и алкогольной политики, доктора медицинских наук А.В. Немцова внес именно алкоголь:
«Сверхвысокое потребление алкоголя в России приводит к преждевременной, предотвратимой смерти около 500 тысяч человек ежегодно»38.
Еще несколько цифр.
Коэффициент смертности (на 1000 человек) в 1960 г. составлял 7,4, а в 2009 году – 14,5.
Каждую минуту в России умирает 5 человек, рождается – 3, т.е., смертность превышает рождаемость в среднем в 1,7 раза.
За последние 10 лет на 40% сократилось население на Дальнем Востоке и на 60% на Крайнем Севере39.
Как заявил академик Н.Герасименко, «мужская смертность в России в четыре раза превышает женскую. 80% смертей в рабочих возрастах приходится на мужчин. В результате сокращения населения ежедневно Россия теряет две деревни, а в год – небольшую область». Руководитель Центра демографии и экологии человека А.Вишневский высказался еще более категорично: сейчас потери мужчин сходны с потерями СССР в годы Великой Отечественной войны40.
Ну, в общем, допились!
С 1995 года к 2002 г. число детского населения сократилось на 10 миллионов.
По официальным данным, в России зарегистрировано более 2 млн. сирот.
800 тысяч детей находятся в детских домах.
Академик РАМН Т.Б. Дмитриева в свое время обнародовала просто ужасные цифры:
«Сегодня лишь 10 % подростков можно отнести к практически здоровым. Вызывает тревогу состояние здоровья девочек, 75 % которых страдают хроническими болезнями. А ведь это будущие матери, какое же потомство они дадут! И особенно удручает то, что нация теряет интеллект – у 31,5 % подростков психические расстройства, у 33 % умственная отсталость и психопатии»41.
И, несмотря на то, что алкоголь есть яд, и, несмотря на все страшнейшие последствия пития, нам в качестве идеала упорно выставляется этот пресловутый 8-ми литровый уровень, и даже заявляется, будто бы этот уровень является допустимым:
«По оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения, превышение допустимого уровня потребления алкогольной продукции (из расчета 8 литров абсолютного алкоголя (безводного спирта) в год на душу населения) является крайне опасным для здоровья нации»42.
Вне всякого сомнения, утверждение о существовании допустимого уровня потребления есть пропаганда, так называемого, «умеренного пития», и попытка проигнорировать вывод Постоянной Комиссии по вопросу об алкоголизме, состоящей при Русском обществе охранения народного здравия:
«Как вещество ядовитое алкоголь ни в каком разведении не может быть причислен к укрепляющим или питательным продуктам и вообще не должен считаться в каком-либо отношении необходимым или полезным для нормального организма.
Ни теоретически, ни практически невозможно указать предельную дозу алкоголя или степень его разведения, которая была бы для организма безвредною, а потому – вне специальных врачебных назначений – никакие алкогольные препараты и спиртные напитки не могут быть рекомендованы ни отдельным людям, ни обществу»43.
Вместе с тем, сторонники 8-ми литрового потребления, видимо, подзабыли то, что в древние времена общество пить начало не с 8 литров, а с «чуть-чуть». С сурицы начало. Затем, дошло до пива, потом до вина, до водки, а там уже и до всего того, что горит… И по мере приобщения к питию, постепенно становилось обществом-дебилом, полагающим, будто бы речка начинается не с ручейка, а пьянство не с рюмочки…
8 литров…. Но ведь это на всех живущих. Если же из всех живущих вычесть еще не пьющих и уже не пьющих, а также вообще не пьющих, то получится, что эти 8 нужно удвоить?!
16 литров спирта – это 80 бутылок водки в год или 110 граммов водки ежедневно! А 110 грамм это уже средняя степень опьянения, при которой люди становятся опасными и для себя, и для окружающих.
Хуже того, поскольку безвредных доз алкоголя не существует, каждая доза выпитого яда наносит организму определенный ущерб, суммация которого получила название «алкогольная кумуляция» (М. Витман), то есть, накопление алкогольных поражений, частично передаваемых, кстати, по наследству. Вот почему каждое очередное поколение пьющих оказывается несколько дегенеративнее поколений предыдущих.
И еще об одной особенности тут нельзя умолчать. То, что делают большие дозы алкоголя с одним человеком на протяжении его персональной жизни, то же самое делают и малые дозы с пьющим родом на протяжении десятилетий. Например, большие дозы приводят к маскулинизации женщин и феминизации мужчин, а малые – воздействуют на алкоголизирующийся род так, что в роду появляются гормонально сдвинутые особи – педерасты и лесбиянки. И с каждым столетием выродков, страдающих, как правило, еще и бесплодием, становится все больше, и больше… И как тут не согласиться с Т.К. Карацуба Сеид-Бурхан, которая в статье «Психическая дисфункция» совершенно справедливо пишет:
«Сегодня темные силы, внося вроде бы незначительные детали в окружающую жизнь, достигают грандиозных результатов. Если бы человеку прокрутить процесс разрушения нации в сто раз быстрее, он бы ужаснулся. Но никто не ужасается, потому что скорость разрушения равна скорости таяния ледников, то есть незаметна.
Никто не знает, кто задает направление, но раз направление есть, следовательно, его кто-то задает. Этот «кто-то» — наш враг. Он прорвался к святая святых – формированию сознания нашего народа»44.
И вот уже враг, прорвавшийся к формированию сознания, правит бал, и поганые, аморальнейшие людишки, потенциальные обитатели психушки и тюрьмы, становятся телеведущими, становятся самыми частыми и дорогими гостями на телеканалах, и даже задают определенный тон, ориентируют, покровительствуют… И масса, одуревшая от пива и сигаретного дыма, тупо таращится в «телеящик» и, воспринимая погань за духовно-национальный авангард, подражает и оскотинивается еще дальше… Хотя, вроде бы, дальше-то уже и некуда?!..
Что же делать? Особенно, если нам хорошо известно: «нет лучшего средства для создания идиотов, чем алкоголь»? (Э.Крепелин, немецкий психиатр, 1856-1926).
Очевидно, что, как и предлагали 110 лет тому назад депутаты Государственной Думы – П.Е. Евсеев и П.М. Макагон, нужно «изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе». Изъять решительно и бесповоротно. И – на вечные времена! Причем, именно изъять, а не создавать видимость с помощью неких полумер-ограничений – «детям нельзя, взрослым можно», «днем можно, ночью нельзя», «в общественном месте – только попробуй, на Центральном телевидении – пожалуйста»…
И начинать этот процесс ликвидации тысячелетнего зла необходимо с самого наиважнейшего – с прекращения трансляции проалкогольной лжи, с прекращения доступа к информационным каналам алкогольным абсурдистам.
Второе: рассказать людям правду об алкоголе. Причем, иметь право делать это должны только трезвенники, а не пьющие наркологи, – типа В.Нужного, любителя самогона, или Е.Брюна, пьющего «разные напитки в разных ситуациях». Если говорящий о вреде алкоголя, сам пьющ, информация из его уст способна привести не трезвости – к питию.
И, наконец, третье, что нужно сделать перед установлением в стране «сухого закона», – устранить ложь, неосведомленность и заблуждения, в связи с ним существующие. В противном случае, мы неизбежно лукавый набор полумер будем воспринимать, принимать и рекомендовать, как средство достижения цели, т.е. трезвости. И будем снова и снова натыкаться на массу не понимающих нас и не принимающих нашу позицию.
Мое глубокое убеждение состоит в том, что попытки выдать меры ограничительного свойства, – Россия (1914 г.), США (1919 г.), СССР (1985 г.), – за радикальный «сухой закон», грубо дискредитировали саму меру законодательного воздействия и, тем самым, существенно задержали поступательное движение народов к трезвости, ввергли в муть представлений о бесперспективности противостояния алкогольному злу, лишили цели, низвели идеал – трезвость – до уровня высмеянной химеры, разделяемой лишь полоумными да социально незрелыми людишками!
Вот почему так важно сегодня участникам трезвеннического движения России приложить все мыслимые усилия, мобилизовать все интеллектуально-духовные резервы для того, чтобы диктатура трезвости была, наконец, не только полностью и окончательно реабилитирована, но и возведена в статус единственно эффективного средства способного реально защитить естественное и нормальное состояние человека и общества, средства, способного спасти жизнь от позорного вырождения и бесславного вымирания!

Евгений Батраков
Май 2007 г., октябрь 2010 г.

Литература:

1. Углов Ф.Г. Правда и ложь о разрешенных наркотиках. М., «Форум», 2004, с.192
2. См. Лисицын Ю.П., Копыт Н.Я. Алкоголизм. М., «Медицина», 1983, с.64.
3. См. Бородин Д.Н. В защиту трезвости. Пг., 1915, с.17.
4. Протько Т.С. В борьбе за трезвость. Минск, «Наука и техника», 1988, с.50.
5. Шевердин С.Н. Местное самоуправление против «второго рабства». «Эйфория», 2000 г., № 5, с.15-16.
6. Рид Д. Десять дней, которые потрясли мир. «Госиздат», М., 1959 г., с.303.
7. Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии (I9I7–I92I гг.). Сборник документов. «Госполитиздат», М., 1958 г., с.23.
8. Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии (I9I7–I92I гг.). Сборник документов. «Госполитиздат», М., 1958 г., с.73.
9. Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии (I9I7–I92I гг.). Сборник документов. «Госполитиздат», М., 1958 г., с.115.
10. Петрова Ф.Н. Антиалкогольная политика в России: история и современность. С.Пб., 1996 г., с.57.
11. «Известия СССР и ВЦИК», № 288, 1923 г.
12. Цит. по Марченко Ю.Г., Матвеев П.В., Насыров А.Н., Загоруйко Н.Г. Стратегия отрезвления. Новосибирское книжное издательство, 1990, с.43.
13. Тяпугин Н. «Народные заблуждения и научная правда об алкоголе». Издательство Наркомздрава РСФСР, 1926 г., с.16.
14. «Вестник Современной Медицины», № 3, 1925 г.
15. «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», №231, 1925 г.
16. Демидюк В.А., Гудков Б.И. «За трезвый образ жизни». Горький, 1987, с.26.
17. Троцкий Л. «Вопросы быта», 1923 г.
18. «Правда», 1924, 23 июля.
19. Коммунистическая оппозиция в СССР 1923-1927. Benson, Vermont, Chalidze Publications, 1988, т. 4, с. 138.
20. Сталин И.В. Сочинения. Т.9, с.192.
21. Введенский И.Н. Опыт принудительной трезвости. М., 1915 г.
22. Смирнов В.Е. Рабочий подросток. М., 1924. с. 79.
23. Статистика труда. 1923. № 4. с. 3.
24. Тяпугин Н. «Народные заблуждения и научная правда об алкоголе». Издательство Наркомздрава РСФСР, 1926 г., с.21.
25. Архив Троцкого. Т.II., Харьков «ОКО», 2001.
26. «Юный коммунист», 1926, №19, с.25.
27. Сталин И.В. Сочинения. т.10, с.233.
28. См. Курукин И., Никулина Е. «Государево кабацкое дело». М., 2005, с.251.
29. Борьба с алкоголизмом в СССР. М.-Л., 1929, с.13.
30. См. Дейчман Э.И. Алкоголизм и борьба с ним. М. – Л., 1929, с.124.
31. Цит. по Шевердин С.Н. Со злом бороться эффективно. М., «Мысль», 1985, с.75.
32. См. кн.: «Борьба с алкоголизмом в СССР». М-Л, 1929 г.
33. Тяпугин Н. «Народные заблуждения и научная правда об алкоголе». Издательство Наркомздрава РСФСР, 1926 г., с.69.
34. «Вопросы наркологии», № 1, 1991 г., с.33.
35. «Вопросы наркологии». № 1, 1991 г., с.35.
36. http://www.rg.ru/bussines/rinky/94.shtm
37. Ответы Президента Российской Федерации В.В.Путина на вопросы в рамках мероприятия «Прямая линия с Президентом Российской Федерации», 24 декабря 2001 года, Москва, Кремль.
38. Немцов А.В., Терехин А.Т. Размеры и диагностический состав алкогольной смертности в России. Наркология. № 12. 2007.
39. http://www.rf-agency.ru/acn/stat_ru
40. «РБК daily», 16 февраля 2005 г.
41. «Российская газета», 23 мая 1997 г., с.5.
42. Концепция государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года.
43. Цит. по Коломаров Н. «Теперь или никогда!». Петроград, 1915 г., с.59-60.
44. Президент. Парламент. Правительство. №1, 2008 г., с.113.