Газета «Речь» в День гражданской авиации расспросила сотрудников городского аэропорта об их работе.

У летчиков, бортпроводников, авиадиспетчеров сложные рабочие графики и огромная ответственность — они должны все время думать о безопасности пассажиров. Но никто из сотрудников авиапредприятия «Северсталь» не хочет уходить из однажды выбранной профессии.

Диспетчеры

Самое высокое сооружение в аэропорту — трехэтажная полосатая красно-белая башня; это командно-диспетчерский пункт. На первом этаже работают синоптики — без консультации с ними не может вылететь ни один самолет, а на третьем этаже среди мониторов сидит авиадиспетчер — он дает команду на вылет и на посадку, следит за передвижением самолетов и вертолетов в зоне ответственности Череповецкого аэропорта.

— Моя смена длится восемь часов, — говорит авиадиспетчер Анастасия Козлова. — Сегодня я приехала на работу в шесть утра, мы должны прибыть в аэропорт за час до начала полетов. Мы управляем самолетами с момента запуска до момента выхода из зоны — это 1 850 метров по высоте, радиус зоны около 50 км. Затем управление воздушным судном переходит смежному центру — Вологодскому районному.

Вместе с Анастасией мы наблюдаем, как проходит подготовка к старту рейса, вылетающего в Хельсинки.

— Сначала я запрашиваю у смежного центра разрешение на занятие высоты, — объясняет Настя свои действия. — Потом передаю расчетное время вылета воздушного судна, если разрешение получено, то сообщаю об этом экипажу. Пилот запрашивает разрешение на руление, выруливает по одной из рулежных дорожек. В зависимости от направления ветра я должна задать рабочую полосу — нужно, чтобы ветер был встречным. Когда самолет выруливает на исполнительный старт, то запрашивает разрешение на взлет, отрывается от земли и появляется на наших радиолокаторах.

Мониторов перед Анастасией три. На левом как раз информация с локатора: три точки движутся по серому экрану, расчерченному сеткой. На втором — характеристика погоды: много цифр и латинских букв, непонятных обычному человеку, как непонятны были и погодные карты, которые показывала нам синоптик Марина Волевач. А третий монитор — рабочий, на него приходят сообщения от других диспетчеров.

Анастасия работает диспетчером два года. После того как она окончила школу с отличием, пошла учиться в Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации.

— Вообще-то, я хотела стать дизайнером компьютерных игр, рисовать текстуры, а потом познакомилась с двумя молодыми людьми, один из них — диспетчер, а второй — пилот, они рассказали, что есть такая профессия, она меня и заинтересовала. Знаете, при этой работе меняется отношение к самолетам: они все так же интересны, но смотришь на них уже с профессиональной точки зрения, потому что видишь их каждый день.

Пилоты

Олег Даянов и Александр Демин — первый и второй пилоты одного из шести самолетов CRJ-200, находящихся в собственности авиапредприятия. Это воздушные судна канадского производства, которые летают из Череповца по всем направлениям, кроме Великого Устюга: взлетная полоса в этом городе короткая и предназначена для отечественных Як-40. С Олегом и Александром мы разговариваем сразу после посадки самолета, прилетевшего из Москвы.

— О нашей работе можно говорить бесконечно, — признается Олег. — Два пилота, два штурвала, меньше здесь нельзя. Мы заранее обсуждаем, когда пилотирование производит Александр, когда я. Но мы можем вмешаться в управление друг друга: если, не дай бог, не сглазить бы, что-то случится с одним из членов экипажа, второй его заменит.

Олег и Александр родились не в Череповце, в наш город они приехали именно затем, чтобы летать. Олег в авиации десять лет, в Череповце — пять.

— Здесь же я женился, — сказал он. — Город мне понравился. Летать я захотел еще в детстве, когда жил недалеко от города Бугуруслана в Оренбургской области. Видел самолеты Ан-2, которые эксплуатировались в Бугурусланском летном училище, они летали над моим домом, и я понял, что судьба так распорядилась. Хотя я считаю, что летчиком может стать не каждый, нужно обладать холодным рассудком — уметь в любой ситуации принять такое решение, чтобы обезопасить полет и пассажиров. Таких случаев у меня не было, но нештатные ситуации мы отрабатываем как минимум раз в полгода на тренажерах.

Александр летает пять лет, родился он в Тюмени, после окончания вуза ему предложили работу в Череповце.

— Судьба такая, — говорит он. — У пилотов ведь нет постоянного места жительства. Частые переезды. Но я следую туда, куда нужно, потому что люблю свою работу. Я болею небом, это ни с чем не сравнимо, когда летишь на высоте, а под тобой земля.

— Смотреть на облака не снизу вверх, а сверху вниз, — добавляет Олег. — Это красиво, замечательно, завораживающе. Это нельзя описать, нужно прочувствовать.

Я спрашиваю у летчиков, бывает ли у них ощущение рутины, когда не хочется идти на работу, когда скучно. Они отвечают вдвоем:

— Это единственная профессия, которая никогда не надоест, когда каждый день не похож на предыдущий. Каждый день идешь на работу с хорошим настроением.

За один день экипаж судна может побывать сразу в трех городах и в двух странах — скажем, в Череповце, в Москве и Хельсинки.

Бортпроводники

Бортпроводник Светлана Харламова два дня назад вышла из отпуска. За время отдыха, как она сама признается, успела соскучиться по самолетам.

— Общий стаж у меня 15 лет, — говорит она. — Мой папа мечтал быть летчиком, но по состоянию здоровья у него не получилось, поэтому, когда я узнала, что объявлен конкурс на должность бортпроводника, захотела исполнить папину мечту. Так я оказалась на самолетах. На первый взгляд может показаться, что работа бортпроводника не очень сложная, но это не так. Мы должны все время думать о безопасности, об охране здоровья пассажиров, если нужно, оказывать первую помощь, в экстренных случаях знать, какие действия произвести. На моей памяти не случалось серьезных происшествий, бог миловал. Были возвраты в аэропорт по каким-то техническим причинам, тогда стараешься объяснить пассажирам, что ничего страшного не происходит: «Все хорошо, все хорошо и безопасно».

По словам Светланы, сложность работы проводника еще и в том, что нет четкого графика: «Сложно что-то запланировать. Если будет заказной рейс, то может полететь кто-то из резервного состава проводников, если кто-то из нас заболеет, его обязаны подменить». Но все неудобства компенсируются: «Я уже настолько вжилась, полюбила небо, самолеты, мне нравится общаться с людьми, помогать им. Кто-то боится летать — я должна подойти, сделать так, чтобы все страхи пропали хотя бы на короткое время полета. В полетах мы видим закаты, рассветы — не каждый человек может таким похвастаться. Это очень красиво».

Инженерная служба

Каждый самолет в свое время отправляется на техническое обслуживание в ангар. В ангаре мы тоже побывали, видели, как моют самолеты, как меняют в них детали — этим занимается инженерная авиационная служба. Руководит ею технический директор Руслан Харламов.

— Каждый компонент самолета (шасси, двигатели...) имеет паспорт, который свидетельствует о деятельности этого компонента, — рассказывает он. — Наша служба отвечает за техническое состояние самолета, за его исправность. У нас работают 47 человек.

Мы спрашиваем у Руслана Евгеньевича, как выглядит бортовой самописец — черный ящик, расшифровкой показаний которого после каждого рейса занимается группа расшифровки полетной информации.

— Это бортовой накопитель, который собирает полетную информацию и параметрические данные — с компонентов, двигателей, — объясняет он. — В том числе и звуковую информацию, все, что происходит на самолете. Мы расшифровываем информацию, чтобы обозначить дефекты, то, с чем будем работать. Название «черный ящик» осталось, хотя с 1949 года он уже не черный, а оранжевый или красный, чтобы было легче найти его, если случится авария.

Маленький город

— Все, что вы сегодня увидели (хотя и увидели много), это только, если можно так выразиться, верхушка айсберга, — говорит нам заместитель генерального директора по организации летной работы Сергей Староверов, который был нашим проводником.

— Аэропорт — совсем как маленький город. Здесь есть своя котельная, свои источники электроэнергии. И очень многие люди работают для того, чтобы самолеты летали. Инженеры, медики, техники, пожарные. Вы видели, как на грузовиках вывозят снег, чтобы не мешать обзору диспетчера, — это тоже очень важно. Есть даже такая должность, как мойщик воздушных судов: самолеты в аэропортах подвержены загрязнениям, а их нужно содержать в чистоте. И у каждого работа ответственная, потому что полеты — сами по себе вещь чрезвычайно серьезная и ответственная.

Алена Сеничева,
Газета "Речь", 6 февраля 2015 г.