Сложная и многообразная история празднования Первомая отражает путь, по которому более века развивается мировое рабочее движение. Свое начало оно ведет с жестокого расстрела американскими властями мирной демонстрации чикагских рабочих в мае 1886 года.

Всего сто с небольшим лет назад, Америка представляла собой страну совсем не «американской мечты». В 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в промышленности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11-12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребенок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда никто не знал. Все эти данные взяты из заключения Бюро трудовой статистики, представленного Конгрессу США. В конце этого заключения делается вывод: «Люди должны умирать для того, чтобы процветала индустрия». 
Естественно, рабочие уже пытались, организовано бороться за свои права. Однако мирные шествия, подача петиций вызывали реакцию раздражения и ненависти у власть имущих, более того по свидетельству американского историка Ф. Фонера: «Для отрядов конной полиции или для пеших полицейских, когда они шли сомкнутых строем, стало излюбленным занятием разгонять при помощи дубинок любое скопление рабочих. Дубинка была «беспристрастным» орудием: она одинаково избивала мужчин, женщин, детей и глазеющих лавочников». В ответ стали возникать вооруженные группы для охраны рабочих от нападения полиции и войск. Первая такая группа была создана чикагскими анархистами в 1875 году.

 

Расстрел мирной демонстрации рабочих, 4 мая 1886 г.

 

Чикаго был признанным центром рабочего движения в США в 80-х годах. В городе действовали отделения Ордена рыцарей труда, Американской федерации профсоюзов, Социалистической рабочей партии. Но основное влияние на рабочих имели анархисты, объединенные в Международное товарищество трудящихся. Лидерами их стали Альберт Парсонс и Август Шпис, прежде активные функционеры профсоюзов. Разуверившись в легальной политической деятельности, поняв, что парламентские выборы есть лишь «изобретение буржуазии для обмана рабочих», они начали искать новые методы борьбы с эксплуатацией пролетариата капиталистами и государством, с полицейским террором. Главным средством борьбы они видели в «создании вооруженных организаций рабочих, готовых с оружием в руках защищать свои права от всяких посягательств на них», главной своей целью – полное уничтожение системы насилия и эксплуатации.

Активность и бескомпромиссная позиция анархистов привлекли к ним рабочих. За один лишь 1883 год из Социалистической рабочей партии в Международное товарищество трудящихся перешли 1500 человек. Они участвовали в организации большинства забастовок на Среднем Западе США, помогая рабочим, не смотря на принадлежности к партиям и союзам или политическим и социальным взглядам.

В 1884 году Федерация профсоюзов приняла резолюцию: с 1 мая 1886 работать не больше 8 часов; установить эту продолжительность рабочего дня явочным порядком и добиваться ее признания всеобщей забастовкой.

В 1884 году Федерация профсоюзов приняла резолюцию: с 1 мая 1886 работать не больше 8 часов; установить эту продолжительность рабочего дня явочным порядком и добиваться ее признания всеобщей забастовкой.

1 мая в США бастовали 350 тысяч человек (11562 предприятия), еще около 100 тысяч сумели добиться принятия своих требований до начала всеобщей забастовки. Последнее сокращения рабочего дня до 8 часов добились около 200 тысяч, примерно столько же — сокращения с 12 и более часов до 9-10.

В Чикаго, как уже говорилось, движение было наиболее массовым. 1 мая здесь бастовали свыше 80 тысяч человек, не работало ни одно предприятие. В этот же день в газете «Мэйл» появилось требование расправиться с Парсонсом и Шписом — «главными организаторами беспорядков». Власти ждали лишь предлога для своей мести. И выжидали недолго.

На одном из заводов Чикаго объявили локаут, 1,5 тысячи человек были уволены. В ответ рабочие объявили забастовку. 3 мая на завод прибыли штрейкбрехеры. Рабочие их встретили митингом у проходной, но полиция разогнала его, используя оружие. 4 человека были убиты, десятки ранены. В тот же вечер появились листовки с призывом собраться на митинг протеста против террора полиции. К середине следующего дня мэр города дал разрешение на его проведение, и вечером 4 мая на Хэймаркет-сквер собрались 3 тысячи человек, в том числе женщины и дети. Выступавшие требовали проявить твердость и организованность в борьбе за свои права. Около 10 часов пошел проливной дождь, люди начали расходиться. Ушел и присутствовавший на митинге мэр Гаррисон. По пути он зашел в полицейский участок, сообщил, что митинг кончился без всяких инцидентов. Но сразу после его ухода на площадь вступил отряд полиции, потребовавшей очистить ее. Выступавший в это время анархист Филден успел лишь крикнуть, что это мирный митинг. Одновременно с началом бойни в ряды полиции неизвестным террористом-провокатором была брошена бомба (по одной из версий полицейским агентом, скрывшимся затем в Швеции). В результате взрыва, по разным данным, погибли 1 до 8 полицейских, более 53 - получили ранения. Это развязала властям руки для расправы над рабочими. Полицейские атаковали безоружную толпу и открыли огонь на поражение: несколько десятков человек было убито (точное количество до сих пор неизвестно), более 200 - получили тяжелые ранения.

На следующий день было введено военное положение, полиция громила рабочие клубы, типографии, без всяких ордеров вламывалась в квартиры, арестовывала «подозрительных». Сотни человек были схвачены и подверглись пыткам, их заставляли лжесвидетельствовать и доносить. Через несколько дней большинство было выпущено. Обвинительное заключение предъявили восьмерым - Альберту Парсонсу, Сэмюэлю Филдену, Юджину Швабу, Адольфу Фишеру, Августу Шпису, Георгу Энгелю, Луису Лингу, Оскару Небе. Эти люди были особенно ненавистны властям предержащим – не столько из-за убеждений (все они имели социалистические взгляды), сколько из-за того, что благодаря им Чикаго стал главным центром рабочего движения в США. Кроме Филдена, никого из них не было на митинге в момент взрыва, поэтому обвинили их не в организации взрыва, а в убийстве: обвинение основывалось на том, что неизвестный террорист действовал под впечатлением их речей. Парсонсу удалось скрыться в подполье, но к началу суда он сдался, желая разделить судьбу своих товарищей. 
Присяжным была дана инструкция: приравнивать к убийству агитацию рабочих за объединение для защиты своих прав. Но и ее не требовалось: присяжные — все как один, управляющие предприятиями – до начала процесса говорили о своей убежденности в виновности обвиняемых и о том, что они вынесут соответствующее решение.
Суд над вождями чикагских рабочих превратился в пародию на правосудие и характеризовался попранием всех действующих американских и международных правовых норм. Судья Гэри проигнорировал даже тот факт, что один из членов судебного жюри был родственником погибшего полицейского, а выступивший на процессе прокурор Гриннела требовал от жюри осуждения и повешения обвиняемых в назидание другим «для спасения американских институтов и общества». За сутки до вынесения приговора для вознаграждения членов жюри за вынесение обвинительного вердикта было собрано 100 тысяч долларов. Во время суда и казни «чикагские мученики» вели себя с исключительным достоинством и мужеством.

Обращаясь из тюрьмы к товарищам по борьбе, обвиняемый лидер Центрального рабочего союза Чикаго Альберт Парсонс писал в своем письме: «...Нет никаких доказательств, что я или кто-нибудь из нас имел какое-либо отношение к убийству полицейских на Хеймаркет. Ни одного. Но было доказано со всей очевидностью, что все мы были анархистами, социалистами, коммунистами, членами ордена Рыцарей труда, членами профсоюзов. Доказано, что трое из нас были редакторами рабочих газет, а пятеро - организаторами и ораторами на массовых рабочих митингах. Они, этот классовый суд, присяжные, согласно закону и вердикту, решили, что мы должны быть приговорены к смерти потому, что, как они говорят, мы - «лидеры» людей, которые не приемлют угнетение, рабство, грабеж и всесилие монополистов и борются с ними. В этих преступлениях против класса капиталистов они и признали нас несомненно виновными и, признав это, вынесли нам приговор».

Выступая на суде с последним словом, другой видный руководитель того же профсоюза Аугуст Шпис заявил палачам: «...Если вы думаете, что повесив нас, вы сможете уничтожить рабочее движение..., движение угнетенных миллионов, которые тяжко трудятся в нищете, ожидая избавления, - если это ваше убеждение, тогда повесьте нас! Вы пытаетесь потушить пожар, но здесь и там, за вами и перед вами, и повсюду пламя разгорается. Это - подземный огонь. Вы не сможете его погасить». Как оказалось, слова Шписа были пророческими, и к тому же являются актуальными и для наших дней.

Суд шел около месяца, в заключительном слове прокурор сказал: «Здесь решается вопрос о законности и анархии. Коллегия присяжных отобрала этих людей из числа других и предала их суду потому, что они были вожаками. Они виновны не в большей мере чем, те тысячи, которые идут за ними. Господа присяжные заседатели, осудите этих людей, и пусть это послужит примером для других.» Приговор гласил: семерым — смертная казнь, одному — 15 лет лишения свободы. Филдену и Швабу заменили смертную казнь на пожизненное заключение; Линг покончил с собой.

11 ноября 1887 года Парсонс, Шпис, Энгель и Фишер были повешены. Но уже в 1893 году всех амнистировали за недосказанностью их вины. Сначала повесили, потом амнистировали. Очень комфортная позиция у буржуев.

Кровь чикагских рабочих была пролита не напрасно. Возникло мощное движение под лозунгом «8 часов - работе, 8 - семье и 8 - отдыху!» получившее широкое распространение в мире и ставшее мощным оружием в борьбе миллионов людей труда с капиталом.

Первый конгресс II Интернационала, собравшийся в столетнюю годовщину Великой французской революции, 14 июля 1889 года принял решение праздновать 1 Мая как День солидарности трудящихся. В работе конгресса участвовали делегаты из 20 стран Европы и Америки, в том числе от России – Георгий Плеханов.

На территории Российской империи первыми многотысячную стачку 1 мая 1890 года провели рабочие Варшавы. Год спустя первая маевка прошла в Санкт-Петербурге. С 1897 года маёвки в России стали носить политический характер и сопровождались массовыми демонстрациями. На первомайские стачки и демонстрации 1912—1914 годов выходило более 400 тыс. рабочих. 22 января 1905 года, в Петрограде произошли события очень похожие на события 1 мая 1886 года в Чикаго. Они вошли в историю как Кровавое воскресенье и положили начало Первой русской революции 1905-1907 годов.

 

Забастовка на заводах Пульмана в Чикаго, 1886 г.

 

В 1917 году, после Февральской революции, Первомай впервые отпраздновали открыто: миллионы рабочих вышли на улицы с лозунгами «Долой министров-капиталистов», «Вся власть Советам!», «Долой империалистическую войну!». А через год на 1 мая состоялся военный парад Рабоче-крестьянской Красной Армии на Ходынском поле.

Требования чикагских рабочих стали объективной реальностью со свершением Великой Октябрьской социалистической революции, которая напугала капиталистов всего мира настолько, что они согласились кинуть рабочим кость 8-часового рабочего дня, лишь бы у них не было как в России. Лишь бы рабочие не вырвали власть у буржуазии во всём мире. С крушением «первого государства рабочих и крестьян» кость постепенно стали отнимать обратно. Замечательный повод снова показать зубы.

 

Дмитрий Краснов

rborba.nazbol.ru